– И что же это?

– Будущее, которое ты можешь создать.

Айтар резко выдохнул. Больше всего он боялся не оправдать надежд таких людей, как Миисса.

– Вы не можете знать, что так будет наверняка, – нахмурился он, отказываясь принимать ее доводы.

– Мы верим, – улыбнулась она.

На это у Айтара ответа не нашлось. Он был благодарен ей за такие слова, хотя вслух не признался. Вместо этого легко коснулся губами кончиков ее пальцев.

– Как Тиана?

– Она… – Миисса тяжело вздохнула, прежде чем ответить. – Тиана пытается справиться с горем.

– Она сможет? – К собственной боли от потери друга добавлялось беспокойство за его сестру. Айтар любил Тиану, считал ее частью своей семьи и скорбел вместе с ней.

– Со временем. Ятук поможет ей с этим. Знаешь, видя его отношение к Тиане, я даже готова признаться, что он начинает мне нравиться.

– Как она могла предпочесть его Саю? – искренне возмутился Айтар.

Миисса тихо рассмеялась. Они очень редко это делали в последнее время, почти все дни проводя в подавленном настроении. От того ценнее был этот звук. Жизнь медленно, но возвращалась в их дом.

– Расскажи мне что-нибудь хорошее, – попросил Айтар, прикрывая глаза.

– О чем?

– О себе.

Миисса задумалась, но Айтар не настаивал и терпеливо ждал. В последнее время он нуждался в чем-то светлом, потому что в его душе было слишком много тьмы. Не в плохом смысле, а в болезненном. Он осознавал, что разучился радоваться мелочам и просто замечать их, задыхаясь в своем отчаянии, тоскуя так сильно, что порой хотелось вырвать из груди сердце, лишь бы оно не болело.

– У меня была подруга, Амина, – раздался голос Мииссы над его головой. – В детстве мы с ней придумывали разные забавы. Временами строили из себя великих купцов и продавали жителям медовые леденцы. Мама Амины делала нам леденцы из меда, сахара и диких ягод, а мы торговали ими вместо того, чтобы есть самим.

– И какая же была цена у этих леденцов? – усмехнулся Айтар.

– Одна серебряная монета.

– Сколько? – удивился он, открыв глаза.