Сай вопросительно посмотрел на Айтара, и он дал знак, что тот может покинуть шатер. Они остались вдвоем с Тэем, и впервые за долгие годы их знакомства Айтар совершенно не знал, что сказать. И не хотел. Он отвернулся, пока его предательское сердце продолжало учащенно биться.

– Слышал донесения лазутчиков о войске Сапата? – спросил он, не желая сейчас обсуждать их личные проблемы.

– Да.

Тэй медленно приблизился к столу. Молча встал сбоку, всматриваясь в карту.

– Не все еще потеряно, – произнес негромко он, явно пытаясь подбодрить.

Айтар разозлился. Он не имел права говорить ему такие слова! Не мог поддерживать и давать несуществующую надежду! Собственноручно вонзив нож ему в спину, Тэй ушел в самый трудный момент. Знал ли он, что случилось с Илаем, Медеей и с… Мииссой? Айтар ненавидел себя, потому что чувствовал брешь в возведенной с таким трудом стене вокруг своего сердца. Теперь сквозь нее просачивалась щемящая тоска, от которой он так пытался избавиться.

– Я знаю, Айтар, – словно в ответ на его мысли сказал Тэй. Он выглядел непривычно серьезным, а в глазах отражались осколки его собственной боли.

– Ты не можешь знать! – закричал Айтар, давая волю накопившейся ярости. Кулаки сжались сами собой, а пульс отдавался звоном в ушах. – Тебя не было, Тэй! Не было, когда я стоял на пепелище или когда задыхался от видений последнего дня жизни Илая! Ты не видел того, что произошло, не ощущал боли, разрывающей тебя и ломающей ребра так, что даже дышать не можешь. Я думал, что не справлюсь, но моим спасением стала Миисса. А потом я потерял и ее!

Ком в горле не дал возможности продолжить. Айтар тяжело дышал, а в голове билось единственное желание: он хотел, чтобы Тэй почувствовал ту же боль, которая лишает воздуха и ломает изнутри.

Он добился своей цели: с каждым произнесенным словом эта боль все явственнее проступала в глазах друга. Только легче от этого не становилось.

– Я знаю, что случилось, и скорблю вместе с тобой, Айтар. Я не привык выражать чувства открыто, но это не значит, что я не испытываю боли от их потери. Илай был дорог мне по-своему, но не меньше твоего, а Медея и Миисса… Мы не в силах вернуть их.

Повисла тишина. Мгновения, когда у Тэя не хватало слов, можно пересчитать по пальцам одной руки. И это уже говорило о многом.

– Не нужно много сил, чтобы держать. Но сколько же их нужно, чтобы отпустить… – наконец продолжил Тэй. – Ты должен жить дальше и должен бороться. В тебе нуждается твой народ.

– Я больше не могу, – устало покачал головой Айтар. Эта вспышка гнева лишила его последних сил.