– Вам нравится стихийный сад? – с волнением спросила девушка. – Я хочу его немного переделать и устроить здесь место отдыха для магистров стихий… Как вы думаете?..

– Прекрасная мысль, – согласилась Камила.

Щёки Эстель вспыхнули от удовольствия.

– Надо ещё поставить диванчики, столики и прочее… Я распоряжусь чуть позже. Думала, после коронации наконец появится время, а меня всё ещё продолжают поздравлять, представляете? И даже гости ходят… – Она закусила губу.

Камила подумала о трёх юношах, которые сейчас, вероятно, дожидались королевской аудиенции в одной из многочисленных гостиных, и не смогла сдержать улыбки.

– Я хотела представить вас Атласу всех времён прежде, чем передам силу кристалла. – Эстель посерьёзнела. – Мама говорит, иначе он наверняка предложит какую‐нибудь вариацию про воздух и новую должность. А мы ведь хотим, чтобы это было что‐то личное, что‐то для вас.

– Вариацию? – не поняла Камила.

– Вроде предсказания, – пояснила Эстель. – Хотя вариации не обязательно сбываются, вот в чём загвоздка… Даже не знаю, поймёте ли вы, – я заглянула в книгу после коронации в поисках напутствия, и там вообще какая‐то бессмыслица!

Эстель деловито огляделась в поисках места, куда можно было бы положить тяжёлый Атлас, но в атриуме были только кадки, огненные сферы да фонтан. Последний, впрочем, её вполне удовлетворил: пристроив книгу на край широкой чаши, девушка с готовностью кивнула Камиле.

– Что мне нужно делать? – спросила Камила, заглядывая под обложку. Атлас был полон историй.

– Просто полистайте страницы туда-сюда, попробуйте поймать это ощущение… ну, как у вас с воздухом, – сказала Эстель. – В какой‐то момент вы поймёте, что очередной текст – для вас. Не волнуйтесь! Все переживают, я тоже думала, что ничего не получится, но это чувство ни с чем не спутать.

Как только Камила открыла Атлас, Эстель поспешно отступила назад и скрылась в коридоре.

– Ах да, или это может быть рисунок! – прокричала она, удаляясь. – Вы пока почитайте, я скоро вернусь!

Камила рассеянно кивнула. Атлас был удивительным… артефактом – назвать его просто книгой не поворачивался язык. Каждая следующая страница выглядела иначе, чем предыдущая. Истории были написаны от руки, напечатаны типографским шрифтом, перемежались стихами и картинками. Камила осторожно коснулась особенно вычурных старинных букв; от них до сих пор пахло чернилами. И не было сомнений в том, что чья‐то рука скользила по этому листу, выписывая пером каждую завитушку. Но как такое возможно?

Она потеряла счёт времени, перелистывая тонкие и плотные, гладкие и шершавые страницы. У некоторых листов были ровные широкие поля, на других буквы лезли друг на друга, занимая пространство от края до края. И шрифты, и почерки, и рисунки – всё было разным! Казалось, Атлас составлен из множества разрозненных записок из всех возможных эпох.