– Атлас не может умереть, ведь он не человек, а лишь артефакт, – с усмешкой отозвался старик. – Уверен, что ты и так это понимаешь, Айлек. И наша помощь тебе ни к чему. Просто помни: мы не творим историю и не раздаём советы, а только оставляем подсказки – для самых внимательных и особенно для тех, кто того заслуживает.
– Но… как?
– Ты знаешь как. Ты только что это сделал.
Айлек снова уставился на водопад, в котором догорали искры от навеки пропавшего письма, и смущённо потёр лоб. Что такое вечность для бесконечного течения времени? Что, если однажды письмо проявится вновь, но уже в другом месте и в другой форме?
– Это… мы пишем королевскую книгу Амейнов, да? – неуверенно спросил он.
– Кто‐то же должен.
Атлас рядом с ним хрипло рассмеялся.
– И ещё кое-что, Айлек. Длани Ангела не существует. Передай им, если начнут искать. – Неожиданно тяжёлая рука Атласа легла на плечо травника. – Длань Ангела – это мы сами. И всё, что наше, теперь твоё. Забери бумагу, чернила, в каморке стоит нетронутая печатная машинка, если хочешь. Используй их по назначению.
– Спасибо… – растерянно отозвался Айлек и замолчал.
Вопросов было слишком много, чтобы успеть получить ответы хотя бы на малую часть. Нет, ему придётся искать ответы самостоятельно: высматривать их в движении частиц и в потоках энергии, питающей мир. Потому что это – его призвание. Потому что он – всего лишь артефакт.
Старый Атлас благосклонно кивнул, переступил с ноги на ногу и, с удивительной силой оттолкнувшись от камня, бросил своё древнее тело в воды Орили.
Post scriptum
Post scriptum
α
α
Фелтон на коленях полз сквозь узкое пространство. Зажатый между крышей и деревянным полом, он чувствовал себя крайне некомфортно. Хорошо ещё, что не поленился откопать в шкафу старые штаны – в любых других ему было бы жалко елозить по пыльному чердаку.
Распахнутое окно светилось мягким оранжевым. Ну вот, уже рассвет, осталось каких‐то шесть часов до начала церемонии, а они маются ерундой!
Фелтон чихнул, платком смахнул с лица опилки и выбрался наружу. На узкой площадке, опоясывающей башню, его уже ждали двое. Прислонившись к синей черепице и обнявшись, они мечтательно таращились вдаль. Это было настолько очаровательно, что Фелтон не удержался от смеха.
Венда подвинулась, освобождая ему место, а Меркурус кинул толстый шерстяной плед. Предусмотрительно – в начале марта самая высокая башня королевского замка безжалостно продувалась со всех сторон.