Между деревьями что-то шевельнулось, и у Эндри от напряжения сжался желудок. Он изо всех сил пытался разглядеть неуклюжую тень, которая пробиралась по снегу. Она напоминала булыжник, скрытый среди бесконечных деревьев.

Тень была не одна.

Из-за деревьев показался огромный медведь, вслед за которым шагала дюжина Древних. Сердце Эндри едва не выпрыгнуло из груди, когда он догадался, что на спине медведя сидит ребенок, покачиваясь из стороны в сторону, словно наездник верхом на пони. Охранявшие врата джидийские стражи заголосили и принялись ошеломленно указывать на ребенка пальцами, едва не свешиваясь с крепостной стены.

Эндри перевел взгляд на Эйду, ожидая увидеть в ее глазах удивление. Но на холодном лице Древней расцвела улыбка.

– Это Дириан, – пояснила она мягким голосом. – Правитель Ковалинна. Мой сын.

Бессмертная расправила широкие плечи и обернулась лицом к оруженосцу. Сердце Эндри забилось быстрее, когда он заметил, что Эйда снова облачена в доспехи. Они были тщательно вычищены после битвы при Джидаштерне и блестели под ее изорванной мантией. У нее на поясе висел меч, как и у стоявших рядом с ней воинов.

Древние Ковалинна были готовы как к длительной дороге, так и к грядущей войне.

– Вот и все, Эндри Трелланд, – сказала Эйда, направляясь к лестнице. – Теперь можем отправляться в путь.

* * *

Вальтик уже была на борту одной из галер, предназначенной для Древних Ковалинна. Она стояла на носу корабля, и за ее сгорбленной спиной возвышалась резная фигура орла с крючковатым клювом и расправленными крыльями. Джидийская ведьма походила на божество, словно крылья принадлежали ей самой. И только хитрая ухмылка на лице портила общее впечатление.

Они выплыли в полдень. По крайней мере, в тот час, что считался полуднем в северных землях. Когда два их корабля устремились в Зоркое море, зеркальная гладь воды, которая выглядела такой красивой на рассвете, показалась Эндри зловещей. Он стоял на корме и смотрел, как Гальд становится все меньше и меньше. Как бы Эндри ни торопился покинуть этот город, его сердце сжалось от печали. В детстве он научился ненавидеть джидийских налетчиков, а теперь знал, что будет искренне по ним скучать.

Дириан и его спутники оставались в Ковалинне, когда его родичи отправились сражаться в Джидаштерн. Дириан хоть и выглядел очень юным, ему было не меньше сотни лет от роду. Он не был таким серьезным, как его мать, и с удовольствием разгуливал по палубе со своим жутким медведем. Эндри держался от зверя подальше, пусть тот и был ручным, как дрессированная гончая.