Чарли сгорбился, и на его лице отразилось то же разочарование, что мучило сейчас Корэйн.

– Они хотя бы отправят кого-нибудь на разведку? – нахмурив брови, спросил он.

Корэйн пожала плечами.

– Несколько Древних патрулируют поселение по периметру.

Круглые щеки Чарли порозовели. Он расстроенно потянул себя за кончик косы.

– Им вообще известно, что происходит в Варде? Кто-нибудь из них следит за остальной частью мира?

Гарион рассмеялся в открытое окно.

– Конечно, я знал, что Древние живут в изоляции, но не думал, что они настолько глупы, – изумленно пробормотал он.

– Я думал, если мы доберемся досюда… – Чарли осекся. Он был так изнеможден, что голос его плохо слушался. – Думал… Я и не надеялся оказаться в безопасности. Знал, что Таристан все равно придет за нами. Но я не думал, что бессмертные будут так слепы, что решат бездействовать, дожидаясь, когда он постучится в их ворота.

Он снова поворошил угли, из-за чего в воздух вылетел сноп искр.

Корэйн подумала, что они похожи на созвездие красных звездочек, гаснувших одна за другой.

– Мы могли отправиться куда угодно, – прошипела она, отворачиваясь от жаровни. – Могли сбежать на край света или даже разыскать мою мать. Так зачем же сердце привело меня именно сюда?

Вместо того чтобы оставить ее наедине с собственными мыслями, Чарли обошел жаровню и взял Корэйн за руку. Она ожидала, что он осудит ее, но в его темных глазах отражалось только сочувствие.

– Возможно, твоему сердцу известно то, чего мы пока не знаем, – мягко сказал Чарли.

Корэйн открыла рот, чтобы дать какой-нибудь остроумный ответ, но слова застряли в горле. Она снова прислушалась к звуку, который не слышал никто, кроме нее. Отдаленный гул, эхо пульсирующей силы. На мгновение она даже забыла, что нужно дышать.

«Что-то, что известно только моему сердцу», – подумала она, прокручивая в голове слова Чарли.

Гарион с грацией пантеры соскользнул с подоконника. Он не слишком хорошо знал Корэйн, но считывал эмоции на ее лице так же хорошо, как это сделала бы Сораса.

– В чем дело? – строго спросил он.

Слова ощущались на кончике языка Корэйн тяжелым грузом. Стиснув зубы, она посмотрела на открытую дверь, обвела взглядом окно и стены. В этом замке находилось столько внимательных глаз и чутких ушей, что не сосчитать.

Ничего не говоря, она склонилась над седельными сумками Чарли, лежавшими в углу. Через несколько секунд достала обрывок пергамента, перо и плотно закупоренную чернильницу.