Гарион заглянул через одно ее плечо, Чарли – через другое. Прищурив глаза, они наблюдали за тем, как Корэйн торопливо выводит на пергаменте сообщение.

Перо дрожало в ее руке, и вместо аккуратных букв получались кривые каракули. Пока она писала, гул заполнял все ее тело, пронизывая до костей. Теперь сомневаться не приходилось. Это была не иллюзия.

Убийца и жрец изумленно ахнули.

Резким движением Корэйн бросила послание в жаровню. Пергамент быстро скукожился и загорелся, поглощая чернильные буквы, взиравшие на Корэйн. Широко раскрытыми глазами она прочла слова в последний раз, прежде чем они превратились в пепел.

«Я думаю, здесь находится еще одно Веретено».

Она заговорила так тихо, что ее голос был едва различим за треском углей в жаровне.

– Оно не открыто, – выдохнула Корэйн. – Но оно ждет.

Глава 23 Солнечный свет среди дождя – Эндри —

Глава 23

Солнечный свет среди дождя

– Эндри —

Джидийцы называли его Safyrsar. Синяя Звезда.

Сначала Эндри думал, что они хотят его оскорбить, заостряя внимание на его грязной тунике и галлийском происхождении. Но вскоре понял, что джидийцы нисколько не походили на галлийских придворных. Они всегда говорили то, что думали. Улыбка означала радость, а хмурый взгляд – недовольство. Джидийцы понимали, что сейчас не время для политических интриг или манипуляций – не тогда, когда над всеми ними нависала угроза войны. Халла, вождь Сорнлонды, недолго думая, предложила Эндри тренироваться вместе со своими воинами. А Кальмо, вспыльчивый рыжебородый вождь Хьорна, подарил Эндри топор в знак того, что не держит на него зла.

Налетчики по-прежнему испытывали неприязнь к южным королевствам, не говоря уже о Галланде и его рыцарях. Они часто говорили об Эриде и презрительно сплевывали каждый раз, когда кто-то упоминал ее имя. Эндри не мог их винить. Он своими собственными глазами видел, что ее жадность сотворила с этим миром, и боялся даже представить, сколько еще злодеяний они с Таристаном намеревались совершить. Когда-то он восхищался храбростью и умом Эриды, тем, как ей удавалось сохранять расположение придворных и обеспечивать процветание королевства, а теперь лишь презирал ее политические махинации и подлые амбиции.

Джидийцы скорбели так же, как и Эндри. Они возводили погребальные костры в память о воинах Ирлы и обо всех налетчиках, погибших в Джидаштерне. На кострах не было мертвых тел, но их пламя все равно возносилось в небеса, полыхая несколько долгих ночей напролет. Те немногие воины Ирлы, что остались в живых, сочли своей обязанностью следить за тем, чтобы огонь не погас.