Видимо, он попался в зубы акуле.

В следующее мгновение ее накрыла волна воспоминаний.

«Тирийский корабль. Сумерки. Поднявшийся из глубин морской змей. Разбитый фонарь. Пожар на палубе. Скользкая чешуя, скользящая по моим рукам. Взмах меча, выкованного Древними. Силуэт Дома, освещенный ударом молнии. А затем холодная, манящая на дно тьма океана».

Сораса почувствовала, как о ее тело разбивается волна, и, дрожа, побрела обратно к берегу. Вода доходила ей до талии, но лицо почему-то тоже было мокрым. По щекам струилась влага, природу которой Сораса не могла понять.

Ее колени подкосились, и она обессиленно рухнула на песок. Она сделала вдох, потом еще один.

Из ее горла вырвался крик.

Головная боль меркла по сравнению с болью в сердце, которая терзала ее, разрушая изнутри. Порыв ветра разметал по лицу просоленные волосы, и Сораса вздрогнула от холода, добравшегося до глубины ее души. Она как будто снова оказалась в лесу, в окружении трупов убийц-амхара из ее Гильдии.

«Нет, – подумала она, чувствуя, как от крика начинает першить в горле. – Сейчас все еще хуже. Я даже не могу найти его тело, чтобы попрощаться».

Сораса еще раз осмотрела пустынный пляж, волны, на которых покачивались мертвые моряки. Если прищуриться, то можно было представить, что это просто деревянные обломки корабля, а не распухшая плоть и кости.

На воде плясали солнечные блики. Сораса мысленно их проклинала.

«С тех пор как мы выплыли из Оризии, нас преследовали одни лишь тучи, а вот сейчас ты решило выглянуть».

Сораса никогда не теряла власти над собой и своим телом. Еще в детстве наставники выбили из нее умение бездумно смотреть в одну точку. Но сейчас она бездумно пялилась в воду, расхаживая по берегу взад и вперед.

Она не слышала ни шороха песка, ни треска камней под подошвами сапог. В ее ушах стояло лишь завывание ветра.

Потом в поле ее зрения промелькнула золотистая прядь волос, а на ее плечо опустилась твердая рука. Вздрогнув всем телом, Сораса стремительно повернулась и оказалась нос к носу с Домакрианом из Айоны. Его зеленые глаза блестели, а рот открывался. Он выкрикивал какое-то слово, но Сораса ничего не слышала – ее голову по-прежнему наполнял монотонный гул.

– Сораса!

Голос Дома доносился до нее словно через толщу воды, пока она наконец-то не поняла, что он снова и снова повторяет ее имя. Сораса не могла отвести от него взгляд, заблудившись в зелени его глаз. Сердце ухнуло куда-то вниз, и она подумала, что сейчас то же самое случится с ее телом.

Но Сораса не упала. Вместо этого она сжала руку в кулак и со всего маха врезала по скуле Дома.