«И все это ради меня».

Тихонько выругавшись, Эндри стал подсчитывать что-то на пальцах. Наконец он покачал головой, и его глаза потемнели от отчаяния.

– Сколько солдат может призвать королева Галланда? – Корэйн услышала свой напряженный голос будто со стороны.

Эндри продолжал свои подсчеты. Каждый раз, когда он загибал или разгибал палец, сердце Корэйн обрывалось.

– Сколько бы людей ни насчитывала армия Галланда, мы также должны учитывать то, на что способен Таристан, – проговорила леди Эйда, сидевшая на возвышении. Ее губы дернулись. – И каким войском он командует.

Когда Изибель услышала эти слова, с ее лица слетела маска безразличия. Она опустила глаза, и ее горло дернулось над воротником платья. Она сжала ясеневую ветвь так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Я не стану смотреть, как труп моей дочери движется к этим стенам, – прошипела она, сверкая глазами.

Корэйн почувствовала острую боль, словно ее ударили ножом в живот. Она попыталась прогнать из головы образы, порожденные ее сознанием. Рия в зеленых доспехах. Дом, облаченный в айонскую мантию. Сораса. Сигилла. Их силуэты были хорошо знакомы, но глаза казались странными, а тела уже начинали гнить.

– Когда они прибудут сюда, мы в первую очередь атакуем Таристана. И уничтожим его. Я обещаю тебе это, Изибель, – сказал Вальнир с таким жаром, словно произносил молитву. Он положил ладонь поверх ее свободной руки, сжимавшей подлокотник.

К его смятению, Изибель отстранилась.

– Никто, кроме Корэйн, не способен причинить ему вред. Никто, кроме одной-единственной смертной.

Корэйн поморщилась, хотя слова правительницы были правдивы. Она помнила, что даже Дом не мог ранить Таристана. Только зачарованное оружие в ее руке было способно оставить царапины на коже ее демонического дяди. Драконьи когти. Джидийские амулеты. И Веретенный клинок.

– Никто, кроме Корэйн, – эхом повторил Вальнир, стиснув зубы, и посмотрел ей в лицо. – Значит, так тому и быть.

Затем Древний лорд склонил голову набок, прищурив желтые глаза и прислушиваясь к какому-то звуку, недоступному слуху Корэйн.

– Кто-то скачет на лошади?

Его прервал раздавшийся позади них грохот дверей. Вслед за ним прозвучал громоподобный цокот копыт по мраморному полу. Пока Древние вскакивали на ноги, разинув рты от изумления, Корэйн спокойно повернулась на стуле. Эндри потянулся к топору, висевшему на поясе.

В середине тронного зала остановились две лошади. Одна из них встала на дыбы, молотя воздух передними копытами, и на мгновение заслонила всадника от глаз Корэйн.

Грозные статуи Древних богов за их спинами следили за происходящим мраморными глазами.