Он моргнул, чувствуя, как комната начинает вращаться перед глазами.
– Но ведь Кортаэль тоже бы ощутил его.
Корэйн покачала головой.
– Веретена перемещаются, так ведь? С годами они меняют свое положение. – Она не отпускала его руку, сжимая ее так крепко, что Дом начал беспокоиться за сохранность костей. – Возможно, оно вернулось в то место, куда прибыл твой народ, впервые оказавшись в этом мире.
Смысл ее слов был слишком серьезным, чтобы его осознать. У Дома защемило сердце.
– Изибель бы не посмела, – пробормотал он, качая головой. – Если сорвать еще одно Веретено, мир может треснуть.
«Мы и так стоим на краю пропасти. В Джидаштерне по-прежнему горит Веретено, с каждой секундой приближая нас к катастрофе».
Его сердце стучало все громче и быстрее.
Корэйн посмотрела на него взглядом, полным грусти и…
«Жалости», – понял он.
– Ее беспокоит судьба лишь одного мира, Дом, – прошептала Корэйн. – И речь не о Варде.
«О Глориане».
Зал снова закружился у него перед глазами, а вместе с ним и весь мир.
Дом схватил ее за руку – порывисто, но очень осторожно, чтобы случайно не сломать.
– Кому еще ты об этом рассказала? – прошипел он, склонившись ближе к ней.
Корэйн смотрела на него, нахмурив лоб и широко распахнув черные глаза.
– Только своим.
Он испытал облегчение, однако оно длилось недолго. В следующую секунду ему снова показалось, что на него давит тяжесть замка – и всего мира тоже.
– Пусть так и остается.