На эшафоте не было палача в черном капюшоне. Чарли должен был казнить беззубый мужчина, который охотно брался за любые доступные подработки. В конце концов, кто угодно мог выбить ведро из-под ног осужденного на смерть человека.

Стоило ему приблизиться, Чарли приготовился к худшему. Сколько бы раз ему ни доводилось стоять на эшафоте, он всегда размышлял, какая из казней станет для него последней.

В следующее мгновение веревка оборвалась, перерезанная идеально пущенной стрелой. Толпа изумленно вскрикнула, а Чарли спрыгнул с бочки, оставив беззубого мужчину позади. Он добрался до края возвышения как раз в тот момент, когда мимо проскакал всадник. Только сейчас стражники вышли из ступора и попытались схватить его, но Чарли уже забрался в седло и обхватил руками талию сидевшего впереди Гариона.

Они смеялись всю дорогу до Мадрентийских холмов.

Им не понадобилось много времени, чтобы найти лагерь Сигиллы. Силуэт широкоплечей темурийки отчетливо выделялся на фоне деревьев.

– Я уже начала беспокоиться, что что-то пошло не так, – с улыбкой произнесла она. – Не так-то просто попасть в цель, будучи одноглазым.

Гарион лукаво подмигнул ей. Хотя после битвы при Айоне минуло несколько месяцев, его второй глаз еще не исцелился до конца. На нем остались шрамы, и пока что его нельзя было держать открытым.

– Я старался изо всех сил, – сказал он, соскользнув с лошади.

Чарли тоже спешился. Он гордился представлением, которое ему удалось устроить. «Я потихоньку набираюсь опыта в этом деле», – подумал он.

– Сколько нам удалось заработать? – нетерпеливо спросил он.

– Меньше, чем я надеялась, – ответила Сигилла и, наклонившись к земле, вытащила из своих вещей мешочек, в котором бряцали монеты. – Награда за твою голову снизилась. Неужели в Варде приключились какие-то более серьезные неприятности, чем твои махинации?

Нахмурившись, Чарли взглянул на содержимое мешочка и тут же определил содержавшуюся в нем сумму.

– Что ж, видимо, мне пора снова взяться за работу.

* * *

Сораса Сарн восседала на лошади, стоя на границе города. Позади нее раскинулась золотистая пустыня, сверкавшая в последних лучах заката. Тени удлинились, рассеивая дневную жару, и теперь в воздухе чувствовалась прохлада. Сораса погладила песчаную лошадь, которая еще недавно была частью табуна, составлявшего национальную гордость Айбала. Нигде в мире не сыскать кобылу резвее этой.

Этот подарок преподнесли ей Наследник Айбала.

Ее до сих пор удивлял тот факт, что у нее есть друзья среди высочайших лиц этого мира. И враги среди самых презренных его представителей.