Удаляющиеся шаги Керлана и его охранника заглушил другой звук: ритмичный топот, который эхом отражался от сводчатых потолков и разбитых мраморных стен. Рамсон узнал этот шум – он слышал его много, много лет назад в Блу Форте. Это был стук сапогов приближающейся армии. Он попытался вспомнить, что предписано делать охране дворца Сальскова в подобных ситуациях. В случае нападения дворцовые стражники сдерживали натиск, пока не прибудет подкрепление. А подкрепление состояло не из обычных солдат. Это были элитные подразделения империи, самые грозные воины.

К ним направлялись Белые плащи.

– Можешь идти? – Рамсон не сразу понял, что Линн обращается к нему.

Он попытался подняться, в груди словно бушевал пожар. Из горла вырвался стон.

– Да.

Линн что-то сняла с пояса: маленький кожаный мешочек, неприметный среди оружия. Когда она опустила его в руки Рамсона, содержимое его тихо звякнуло.

– Отнеси это Ане. Это улики, которые ей необходимы.

– Ты же не думаешь, что я брошу тебя сражаться в одиночку?

– Иди, – ответила Линн, не оборачиваясь. Егерь приближался к ним, держа мечи вдоль тела. От их лезвий отражался свет люстр.

Рамсон встал, и с него посыпались осколки мрамора и обломки пола. На груди, в том месте, куда ударил Керлан, была кровоточащая рана. Но она не была глубокой и не угрожала жизни.

Он не умрет – по крайней мере, пока не доберется до Аны.

Рамсон посмотрел назад. Линн стояла на том же месте, приняв оборонительную стойку, с ножами в руках. Ее внимательный взгляд был сосредоточен на приближающемся егере.

Это был бой между воробышком и орлом.

Рамсон хотел было благословить Линн, как это принято в Кемейре. Но благословения и молитвы для трусов, и Рамсон никогда не доверял свою судьбу богам.

Кроме того, у него будет шанс поблагодарить ее лично, когда это все закончится.

Рамсон отвернулся и побежал по руинам зала богов.

38

38

В большом тронном зале повисла напряженная тишина. На лицах присутствующих – членов Имперского совета, гостей – застыло выражение недоумения и крайнего удивления. Ана уставилась на Луку, пытаясь осмыслить его слова.

Но вместо изможденного и истощенного человека-оболочки, каким ее брат был еще секунду назад, Ана увидела Луку, который выпрямил спину, его лицо светилось триумфом. Он смотрел на нее в ответ. Его ухмылка преобразилась в широкую заговорщическую улыбку, и он прижал к губам палец. На миг они снова стали детьми, защищавшими друг друга от несправедливостей этого мира. Это был их акт неповиновения. Их секрет.