– Ана, – прохрипел Лука. – Сестричка. Я… устал.

– Держись, – умоляла Ана. – Сейчас прибудет помощь – лекарь!

Ее голос сорвался.

– Пожалуйста!

Она повернулась к Луке.

– Держись. Я здесь. Сестричка здесь.

Ресницы его затрепетали; он пытался не закрывать глаз. Он сделал попытку покачать головой.

– Не сестричка, – прошептал он, и его глаза вдруг расширились, загораясь ярким огнем. Напрягшись, он втянул побольше воздуха.

– Императрица.

– Лука, – в слезах звала Ана.

– Обещай… мне.

Слова пронзили ее сердце.

– Я обещаю.

Лицо Луки осветила улыбка, как будто солнышко показалось после дождя. Его тело расслабилось. Он смотрел на нее с любовью, взгляд его был светел, и на секунду они снова стали детьми, улыбающимися друг другу и данному про себя обещанию.

– Я передам папе и маме…

Он не закончил фразу. Лицо его стало умиротворенным. Он замер, а его травянисто-зеленые глаза продолжали смотреть на нее, как будто он вот-вот собирался раскрыть ей секрет.

39

39

Ана крепко обнимала брата, уткнувшись носом в его шею, – она так делала, еще будучи ребенком. Ее слезы намочили белый шелк его камзола. Ана думала, что будет сидеть так вечно и никогда больше не встанет.

– Она убила императора! – раздался истошный крик Морганьи.