Цзэнь оставался абсолютно неподвижным. Несмотря на царивший в комнате холод, по его виску скатилась струйка пота. Путы, закрепленные самой Уларой, оставались крепкими.

– Я знаю, что ты и этот маленький лисий дух что-то замышляете, – продолжила Улара. – Услышать песню окарины и последовать за ней? Человек не может изменить ни природу своей души, ни историю, что прописана в его крови. Может, ты и одурачил Дэцзы, но я всегда видела твое истинное лицо, Тэмурэцзэнь.

Много времени утекло с тех пор, как он слышал свое настоящее имя. Его звучание всегда вызывало в нем сочетание чувства вины, горя и ярости, именно поэтому он обзавелся прозвищем.

Но в этот раз Цзэнь обнаружил, что его это совсем не трогает.

– Прошлое всегда лишало ясности твоих суждений, Улара, – ответил он. Лезвие впилось в кожу – один слишком глубокий вдох, одно движение пальца Улары, и его горло будет перерезано. – Но в данном случае, ткнув пальцем в небо, ты все же попала в цель. Меня не волнует состояние моей души, и я больше не хочу придерживаться Пути. Моя семья, мой отец пытались это сделать, но в итоге они все равно погибли. Если нужно пожертвовать душой, чтобы служить высшему благу, разве это не стоящая сделка? Ошибка Ночного убийцы заключалась в том, что он никогда не пытался командовать Богом-Демоном, которому отдал свою душу. Овладей он его силой, смог бы контролировать демона вместо того, чтобы позволить одолеть себя. Тогда наша история стала бы совсем другой.

– Ты… – глаза Улары расширились, когда к ней пришло осознание. Внезапно ее рука задрожала, и Цзэнь почувствовал, как лезвие меча рассекло кожу, а теплая струйка потекла по шее. – Ты же не можешь даже думать о том, чтобы найти Богов-Демонов. – Она вгляделась в его лицо, и то, что увидела там, привело ее в ужас. – Нет. Неужели история тебя ничему не научила? Неужели на протяжении всех этих циклов мы ничему тебя не научили?

– Вы все наказали меня за то, что я сделал в попытке отомстить за свою семью. Вас заботили мелкие правила и суеверные страхи, а не наша истинная цель: победить элантийцев и вернуть наше царство. – Наконец гнев, который долгое время тлел в его сердце, выплеснулся наружу подобно расплавленной лаве. – Мы с тобой должны быть на одной стороне, Улара. Враг моего врага – мой друг, и все же ты никогда не относилась ко мне как к таковому. Все, чего я когда-либо хотел, это сражаться бок о бок с тобой и другими мастерами против нашего общего врага.

Он больше не видел лица Улары, но ее меч блеснул в слабом свете, когда она слегка повернула его.