Рассматривая внушительный вид города, Ларкин на некоторое время забыл о своей тошноте, когда ему вдруг стало плохо совсем по другой причине. Дорога в Вайдар кишела гвардейцами. Четверо мужчин в мундирах королевской гвардии перекрыли городские ворота. Волосы на затылке Ларкина встали дыбом. Больше всего ему захотелось спрыгнуть с коляски и убежать, но они уже слишком близко подъехали к городу, и любое внезапное движение только подняло бы переполох среди гвардейцев.

– Двурог всегда охраняет королевская гвардия? – спросил Ларкин, не сводя глаз с мужчин.

– Только когда в городе много знати, – легко ответил Камерон. Торговец нисколько не волновался. Ведь это не его лицо, а Ларкина красовалось на всех досках объявлений в этой стране.

С каждым поворотом колес кареты они приближались к городу и гвардейцам. Ларкину не оставалось ничего другого, как вести себя спокойно и надеяться, что без бороды и с короткими волосами его не узнают.

Гвардейцы вышли вперед, преграждая коляске Камерона путь в город.

– Приветствую вас, господа, – сказал тот с улыбкой после того, как его повозка остановилась.

Ларкин тоже пробормотал приветствие. Напряжение охватило каждую клеточку его тела.

– Приветствую вас, – ответил один из гвардейцев. Это был статный мужчина изрядного роста, со шрамом на шее, словно его горло уже знакомили с клинком. – Кто вы?

– Я Камерон Ледос, а это Кайден Фолив, – указал тот на Ларкина.

Гвардеец со шрамом какое-то мгновение смотрел на Хранителя, прежде чем снова обратиться к Камерону.

– Что привело вас в Вайдар?

Голос привратника звучал вяло, словно за последние несколько часов он задавал этот вопрос уже десятки раз.

Настороженный взгляд Ларкина метнулся к трем другим гвардейцам, которые, словно случайно, окружили их. Главный остановился рядом с Камероном, еще один гвардеец находился в нескольких шагах от него, а двое других заняли позиции позади повозки.

– Мы привезли товар на праздник, – объяснил Камерон, совершенно естественно включив в эту фразу Ларкина.

Брови гвардейца сошлись, и его рука легла на меч, словно для того, чтобы напомнить Камерону, что ложь не останется безнаказанной.

– Вы, конечно, не возражаете против того, чтобы открыть брезент и дать нам убедиться в этом? – Слова прозвучали с вопросительной интонацией, но все, кто слышал их, поняли, что это был не вопрос. Это был приказ, замаскированный под просьбу. Если бы Камерон отказался, с кажущейся добротой было бы покончено.

– Конечно, нет, – ответил тот и поднялся со скамейки. Ларкин остался сидеть, и гвардеец рядом с ним тоже не двинулся с места. Мужчина внимательно следил за Хранителем, пока его командир вместе с Камероном обходил коляску. Камерон развязал веревки, удерживающие брезент, и повозка осела, когда мужчины влезли в нее.