– Поэтому я передаю слово моей очаровательной дочери, принцессе Фрейе Драэдон, в скором времени принцессе Зеакиса и будущей королеве Тобрии, – завершил свою речь король Андроис. Народ, до этого момента благоговейно слушавший его, разразился аплодисментами и восторженными криками.

Фрейе стало тесно в груди, и она почувствовала, что больше не может дышать. Девушка глубоко вдохнула и тут же пожалела об этом.

Дым от огненных чаш проник ей в горло, и принцесса вдруг почувствовала неудержимый кашель. Фрейя заставила себя подавить его. Она сглотнуть, чтобы унять свербящее чувство в горле, но во рту у нее совсем пересохло.

Фрейя почувствовала, что ее язык буквально прилип к небу, и ценой неимоверных усилий приоткрыла губы. Из ее уст вырвался жалкий звук, слишком тихий, чтобы его услышал народ, но достаточно громкий, чтобы принцесса тут же почувствовала на себе предостерегающий взгляд своего отца.

– Я… я смутно помню свой последний визит в Вайдар, – начала Фрейя свою отрепетированную речь. Принцесса не отдавала себе отчета в словах, которые покидали ее рот. Как будто кто-то другой говорил за нее, и все же это ее собственный голос эхом разнесся по площади и снова заставил людей замолчать. – Это было семь лет назад. Мы с родителями приехали помолиться в храме в присутствии короля Нехтана Третьего за моего брата Талона, который слишком рано обрел вечный покой.

Сияющие лица смотрели на нее со всех сторон.

Дети сидели на плечах своих родителей, вытянув шеи, в то время как низкорослые мужчины и женщины вставали на цыпочки, чтобы лучше видеть. Это был мирный образ объединенного народа, но Фрейя вдруг заметила стычку в задних рядах.

– Для меня это было темное время. Слезы застилали мне взор, так что я… не могла разглядеть красоту этого города, – запнулась Фрейя, когда по всей площади эхом разнеслись гневные крики. Собравшийся на площади народ задвигался, и принцесса обнаружила нескольких гвардейцев, которые преследовали мужчину.

Сердце Фрейи выбилось из такта, ибо она подумала, что знает этого человека. Возможно ли это?..

– Но сегодня взор мой ясен, и сердце мое исполнено света и любви. Сегодня я вижу Вайдар и его жителей во всей их красе, – дрожащим голосом продолжала она, глядя на мужчину. Его лица было не разглядеть, а волосы были длиннее, чем при их расставании. Но Фрейя была уверена, что узнает его. Даже после долгих недель разлуки те его движения были ей слишком знакомы.

Ларкин был жив, и он в Вайдаре.

– Я не могу придумать лучшего места, чтобы вступить в союз с принцем Дигланом, – невозмутимо продолжала она, втайне благодаря советников своего отца, которые настаивали на том, чтобы практиковать с принцессой эту речь до тех пор, пока она не войдет к ней в плоть и кровь. Потому что язык и губы Фрейи вспоминали слова, в то время как ее разум следовал за Ларкином. Больше всего девушке хотелось спрыгнуть с подиума и броситься к нему. Принцесса жаждала заключить его в объятия и никогда больше не отпускать.