Он услышал эхо вопля Гифа, полного ярости и боли при виде того, как сын его сестры разбился насмерть так далеко от защищающей земли Настронда. Какой бы дух или бог ни дергал Гримнира за ниточки, он также даровал ему вечную жизнь — дар смерти и возрождения независимо от обстоятельств. Этим он и воспользовался…

— Что случилось, маленький герольд? — услышал он смешок Атлы. — Ну же, неужели ты можешь представить, что все могло закончиться по-другому? Этот скрелинг пролил кровь моего рода! Он…

— И ты только что пролила кровь моего, ведьма, — прорычал Гиф. Сталь заскрежетала по медной поверхности ножен, когда он вытащил свой меч — гладиус с костяной рукоятью, отточенный до алмазной остроты. — Итак, теперь это касается только нас с тобой.

Атла рассмеялась:

— Это не соревнование, герольд.

Он услышал стон от усилий, свист рассекающего воздух клинка, когда Гиф бросился на нее. А затем раздалось раздирающее до костей слово команды; слово, которое он уже слышал раньше:

— Стодва![22]

За этим последовала холодная, потрескивающая тишина.

— Бедный маленький герольд, — промурлыкала Атла, и ее голос подействовал Гримниру на нервы. — Что случилось, сын Кьялланди? Язык проглотил? Твой назойливый родственник оставил меня без слуг. Мои бедные мордветтиры! Посмотри, что он с ними сделал. Давай, герольд, смотри. Видишь, во что мне это обошлось? Ты…

За воротами Ярнфьялля, окруженный сломанными крыльями и конечностями, залитый кровью и внутренностями, Гримнир поднялся на ноги. Свет его единственного глаза был подобен труп-фонарю, который вел невольников на бойню.

Он увидел, что Гиф застыл на месте, его тело было сковано, когда он пытался ударить ведьму. Ее колдовство заставило его повернуть голову, чтобы он мог увидеть место гибели Гримнира. Сама Атла все еще сидела на своем импровизированном троне, окровавленная и призрачная. Синеватая кожа Ангрбоды и рыжие волосы ниспадали с ее плеч, словно королевская мантия.

Желтые, как моча, глаза болотной ётун расширились от шока.

— Что случилось, бедная маленькая ведьма? — спросил Гримнир, проходя через ржавые железные ворота. — Язык проглотила?

Атла отпрянула; она подняла белую узловатую руку, намереваясь заколдовать восставшего скрелинга прежде, чем он приблизится к ней, прежде чем сможет воспользоваться холодным железным клинком, который держал в руке. Она открыла рот, чтобы выкрикнуть слово власти…