– Я тоже, пожалуй, прогуляюсь в каменный лес, – с другого края поляны появился рыжеволосый Абарта. – И, кстати, лэрды Эйлп и Урби привели своих людей к северным воротам Бренмара. Они желают видеть на троне истинного сына Николаса.

Румпель неодобрительно качнул головой. Только междоусобицы ему не хватало. Однако здесь и сейчас эта поддержка лишней не будет.

– Раз так, пошли к ним гонца, пусть отберут с десяток рыцарей для сопровождения нас во дворец. А тебе и твоей поддержке я рад всегда, Абарта.

Сид тряхнул медной шевелюрой и растаял в густой листве.

– Надеюсь, ты не нуждаешься в прилюдном подтверждении моей преданности? – произнес едва слышно Калдер, склонившись к плечу мага.

– Нет, потому и не спрашиваю. Знаю, что все равно пойдешь, хоть я и дал тебе свободу, – так же тихо ответил Румпель.

– Пойду, а если вновь попытаешься от меня избавиться, применю к тебе магию келпи и приклею намертво к крупу.

– Слава Наклави покоя не дает, а, друг?

В ответ Калдер лишь громко фыркнул.

– Раз мы решили вопрос, то собираемся у края леса через две четверти часа. Не стоит заставлять королеву Альбы ждать.

В скором времени Румпель увел своих людей, и два высоких кресла исчезли под землей, вновь став корнями. Эйнслин молча сверлила взглядом отца. Ноденс молчал, постукивая удлинившимися ногтями по подлокотнику кресла.

– Вновь таскаешь каштаны из огня чужими руками, рогатый? – проскрипела недовольная Тэрлег.

– Молодой правитель должен заслужить свое право именоваться Хозяином Холмов.

– А что тебе должна моя дочь? – Эйнслин поднялась со своего места. – Я, пожалуй, пойду, дабы не сказать тебе слов, о которых буду жалеть.

Сида растворилась в туманной ряби. Ноденс, не переменившись в лице, перевел взгляд на спакону.

– Отчего ты не предсказала этим двоим вирд? Почему молчала всю дорогу и не остановила меня?

Всеведущая круто развернулась и посмотрела в зеленые глаза правителя.

– Ты так и не понял… За все века, что прошли с тех пор, когда я имела право именоваться твоей дочерью, ты не осознал, что плоха та спакона, которая не умеет держать рот на замке. Ты представляешь, сколько вероятностей я вижу за раз? Но озвучивая предсказание, я отсекаю их все, оставляя одну единственную реальность, выбранную мной. Фактически любое предсказание лишает судьбы. Но разумные должны сами искать свой путь. Не выбирать из предложенных гадалкой вариантов, не следовать за словом спаконы, а брать ответственность на себя.

Спакона кряхтя поднялась и заковыляла к краю поляны.

– Мне жаль, что наш последний разговор прошел именно так. Но ты сам избрал свою судьбу. Прощай.