Боренька, лЮбый мой… ни о чем не думай, спи крепко, а я сон твой беречь буду. Люблю я тебя. Больше жизни своей люблю…

* * *

Агафья столько сил потратила, что едва из подвала выползла. Повезло еще — никого не было в доме Захарьиных, холопов и тех не было. То ли разбежались куда, то ли еще что им придумали, неважно это сейчас, главное, дом пуст, хоть ненадолго, это-то она чует, никто не помешает ей… кое-как нашла она в кладовке продукты, в кусок сыра зубами вцепилась. Потом воды напилась жадно.

Эх, возраст…

Лет сто тому назад, и не подумала бы она про упадок сил, а сейчас сидит, дух переводит. Да и куда ей сейчас?

На улицы ночной Ладоги?

Много сил она потратила, случись что — не справится она с татями, а рисковать сейчас никак нельзя.

Не добежит она сейчас никуда, не хватит у нее сил.

До утра тут оставаться надобно, а вот где? Схорониться бы чтобы слуги не нашли, уж поутру она в палаты государевы побежит. Больше ничем она помочь не сможет.

Подумала Агафья, да в покои боярские и направилась, там на кровать залезла, балдахин задернула.

Наглость?

А что не так-то?

Спит она чутко, ежели войдет кто, проснуться она успеет, а силы восстановить надобно. Авось, и в спальню боярскую без лишней надобности не полезут. А и полезут — кто подумает тут волхву искать? Бред, как есть, бред…

Устроилась волхва поудобнее, и через пять минут уже спала крепко, почти до полудня проспала она, и проснулась бодрой, да полной сил.

Вспомнила, где спать устроилась, усмехнулась, потянулась. Теперь-то ее и на морок легкий хватит, не заметит ее никто.

К внучке пора. Только вот сердце опять колет, что-то недоброе чуется. Ох, Жива-матушка, неуж не все еще?

И сама понимает, не все. Цела еще Книга. Искать надобно.

* * *

Кто ночь поспал, а кому и вздремнуть не довелось. Когда поутру от магистра де Тура посланец не прибежал, не сильно встревожились оставшиеся на кораблях рыцари.

Бывает же!