Вправо метнулась, влево метнулась, огляделась… а сил-то и нет, считай.

Да, ведьмой она стала, инициацию прошла, а вот сил-то особо и нет покамест. Когда б дали ей освоиться, может, и жертвоприношение провести, и женщиной стать…

Может, тогда б и получилось у нее все. А вот времени-то и не дали ей.

Вот они враги, у самых дверей стоят, и крыша над головой горит, и сил мало, так мало, еще чуть — и жизненные силы в ход пойдут, а как кончатся они, ведьма бездыханной упадет, а Книга в огонь полетит.

Что делать-то⁈

Огляделась ведьма по сторонам, Варвару Раенскую заметила.

— А ну, иди сюда!

Та и пискнуть не смогла ничего.

Смотрела в жуткие глаза алые, и понимала — вот она, смертушка ее безвременная….

А потом в шею острые клыки вонзились. И не было для Варвары больше уж ничего. Только боль — и темнота, и она летела головой вперед в бездонный мрак, в ледяные змеиные кольца владыки Пекла…

* * *

Агафья и Устинья невольно руки сцепили, когда из дома в них волна черной силы ударила.

Лютой, холодной…

Как Велигнев своей силой бил, ужасом давил, так и ведьма била, и своей силой, и заимствованной.

Получится у нее, продавит она щит, так и волхвой одной меньше будет. Не получится…

О том и думать она не станет!

И давила она, давила, что есть сил… и облик ее тоже ужас наводил. Кожа белая, ровно мелом обсыпанная, под ней черные вены, словно черви переползают, глаза алые горят, клыки вперед выдвинулись, на окровавленной руке когти длинные, в другой руке Книга, вроде и большая она, а держит ее ведьма легко, точно пушинку.

Волосы за спиной ее расплелись, змеями извиваются, кажись, даже шипят от ярости, к людям тянутся…

И давит, и к волхве тянется… Агафья на колени упала.

Они с Устей все на себя принимали, да Агафья все равно внучку заслонить старалась.