– Думала, у меня птичьи лапы? – фыркнул он.

Он сказал это просто так, но, кажется, угадал. Тем не менее, Цзинь Цинь отозвалась небрежно:

– Нет. Разве у цзинь-у не три ноги?

У Минчжу выронил сапог и залился краской:

– Как тебе не стыдно такое говорить?!

– А что я такого сказала? – удивилась она.

Он не сразу нашёлся, что ответить. Эту шутку – про трёхногого ворона – он частенько слышал от кузенов, и все грубовато хохотали при этом. Но нисколько не смешно было услышать это из уст девушки, которая понятия не имела, о чём говорит или насколько неприлично звучат её слова, тем более адресованные мужчине. Он откашлялся и сказал:

– Такое нельзя произносить вслух. Ты же девушка. Это очень – очень! – неприличная шутка. Благовоспитанная птица о таком знать не должна.

– Но сам-то знаешь, – поддела она его. Любопытство на её лице только проступило сильнее, но он не собирался объяснять ей эту скабрезную шутку – ни за что!

– Я всё-таки мужчина, – сказал он, поджав губы.

– А мужчинам всё можно, что ли? – возмутилась она. – Голые ноги, скажем, женщинам показывать?

– А где ты здесь женщин видишь? – отозвался он с нарочитым удивлением и скрыл улыбку, услышав, как она сердито запыхтела.

Он закатал штаны до колен и какое-то время стоял, занеся ногу над грязью, но не решаясь в неё вступить. Как низко пал этот молодой господин!..

– Что это ты делаешь? – неподдельно удивилась Цзинь Цинь.

У Минчжу с содроганием слушал, как чавкает грязь под ногами, пока брёл к ней. Ступни увязали в грязи, он с отвращением морщился всякий раз, как нащупывал пальцами ног что-то склизкое.

– Если объяснишь, что делать, я тебе помогу, – сказал он, страдальчески закатив глаза. Нога опять попала во что-то невообразимое, он с трудом её высвободил.

– «Урок» мне задали, не тебе, – возразила она.

– Без меня ты не справишься… что бы ты ни делала. Смотри, всё уже грязью затянуло.

– Это потому что ты меня отвлёк!

– Ну да, ну да… Сяоцинь, так что же ты всё-таки делаешь?