– В следующий раз я ещё и не так им наваляю…

– В какой-какой раз? – непередаваемым тоном уточнила она.

У Минчжу поднял руки, признавая свою ошибку.

– Ты знаешь, что бывает с забияками-петухами? – строго спросила она.

У Минчжу нисколько не хотел слушать о каких-то петухах, но она не имела в виду своего жениха, а, видимо, собиралась прочесть ему нотацию, ссылаясь на какую-то известную певчим птицам байку.

– Что? – послушно спросил он.

– Им перья выщипывают из хвоста.

– О… Но я-то ворон, а не петух.

– Думаешь, у меня не хватит на это сноровки?

– На что? – не понял он.

– На то, чтобы у тебя перья из хвоста выдрать?

У Минчжу был потрясён до глубины души. Выдрать? Перья? Из его хвоста? Поняла ли она сама, что только что сказала? Но он-то понял!

Как его сердили попытки сестёр-сорок украсть его пёрышко! И какую радость он испытал при мысли, что Цзинь Цинь могла захотеть его перо… Это ошеломило его.

– Ты… – теряя голос, сказал он. – Если тебе нужно моё перышко, я сам для тебя выдерну. Только попроси. Но хвостовые перья для этого не годятся. Самые красивые перья – в крыльях. У воронов уж точно.

Её лицо вспыхнуло. Кажется, и до неё дошло.

– Не нужны мне твои перья! – воскликнула она и вытолкала его из хижины, захлопнув дверь с таким треском, что сор посыпался с крыши.

– Эй! – позвал У Минчжу осторожно.

– Улетай! – глухо раздалось изнутри.

Он постоял немного, подождал, не сменит ли она гнев на милость, но, очевидно, она была слишком смущена, чтобы видеть его сейчас.

Ничего не оставалось, как вернуться на гору Хищных Птиц.