– К тому, что я лучше твоего петуха. Он ведь даже не красавец.

– Так в мужчинах и не красота ценится, а доблесть, – беспечно сказала она, даже не подозревая, насколько уязвила его этими словами.

– Вот как? У меня тоже есть шрамы. И ещё будут. Это очень доблестно, не считаешь?

Цзинь Цинь явно постаралась сменить тему:

– А ты всегда носишь только чёрное?

– Я же ворон, – пожал он плечами. – К тому же чёрное мне идёт. Правда?

– Ты на комплимент напрашиваешься, что ли?

– Просто хочу узнать твоё мнение.

– Сложно представить тебя в чём-то другом, – неохотно ответила она.

Настроение У Минчжу сейчас же пошло на поправку. «Представить» – не значило ли, что она тоже о нём думает? А петух… петух – это всего лишь досадное недоразумение, и петушиного пёрышка у неё точно нет.

Он закусил губу, торопливо сунул ей в ладонь собственное пёрышко и улетел быстрее стрижа.

Всю дорогу домой он кувыркался в воздухе, забыв, что пообещал отцу так не делать. Крыло немного побаливало, но он не обращал на это внимания. Что ему до каких-то пустяков, когда он счастлив?

Счастлив и влюблён.

96. Два пернатых чудовища

96. Два пернатых чудовища

Оказывается, какое увлекательное это занятие – придумывать, чем побаловать свою птичку. Жилось ей несладко – во всех смыслах, и У Минчжу решил, что будет приносить ей разные сладости. В людском посёлке тоже можно было что-то раздобыть. Он положил глаз на танхулу сочного цвета. Конечно, на горе Хищных Птиц тоже делают танхулу, но, как говорится, чужая трава всегда зеленее, а ягоды – слаще. В данном случае – боярышник. И хоть он терпеть не может сладости, нужно будет попробовать обе ягоды и сравнить, так ли это.

– Вам с вороньей локвой? – приветливо отозвался лоточник, заметив его взгляд.

В первый момент У Минчжу едва не взъерошился, но тут же вспомнил, что здесь никто не знает, что он ворон, а стало быть, и сказано это не со злым умыслом, не чтобы задеть его.

– С чем-чем? – переспросил он. – Это же боярышник.