– Тогда это была ревность? – неуверенно спросила она.

У Минчжу поглядел на неё с растущим интересом. Варианты легенд на двух горах всё-таки отличались. Так откуда ей известен тот, что рассказывают хищные птицы? Он спросил об этом и удивился, когда она смутилась столь простому вопросу. А потом призналась:

– Во сне видела.

У Минчжу сразу же стал серьёзным.

– Ты слышала Голос Крови? – хрипло спросил он. – Ты прямой потомок Золотой Пары?

Он невольно приложил ладонь к груди, чтобы унять расходившееся сердце. Воспоминания о кошмарах нахлынули разом, как наводнение, больно вкручивая в виски каркающие отзвуки слов – пророческих слов? – предрекающих ему гибель от крыльев потомка Золотой Птицы.

Он окинул девушку затуманенным взглядом, различил, как напряглись её плечи, и безошибочно понял почему – она понимала, о чём он говорит.

– Значит, и ты… – тихо выговорил он. – Я тоже слышу голос древней крови.

Цзинь Цинь побледнела и отчего-то сжала кулаки. Видимо, и ей ничего хорошего голос крови не нашёптывал.

– И что он тебе говорит? – напряжённым шёпотом спросила она.

У Минчжу усмехнулся:

– Накаркать пытается. Но ничего из этого ещё не сбылось. И не сбудется.

– Не всему же верить, – закивала Цзинь Цинь так отчаянно, словно пыталась не его в том убедить, а саму себя. – Кукушка вон тоже накуковала глупости всякие, но если бы она и вправду могла будущее предсказывать, так оно уже сбылось бы, верно?

У Минчжу выгнул бровь:

– Кукушка? И что она нам накуковала?

– Что золотые крылья погубят гору Певчих Птиц.

У Минчжу поглядел на её отчего-то виноватое личико и решил разрядить обстановку полушутливым:

– Да не стану я трогать вашу гору, не переживай.

– Ну у тебя и самомнение, – протянула девушка, опомнившись. – С чего ты решил, что кукушкино пророчество было о тебе?

У Минчжу приосанился, провёл пальцами по волосам и объявил: