Так она стала собой, вернувшись в мир живых, мир плотный и осязаемый. Теперь она помнила. И та встреча в её сне на грани пробуждения была с Миямото Ичиро — с самой собой.

Все прожитые жизни освободились от тисков человеческого сознания. Все воспоминания расцвели бутонами важных событий: от древних, о которых и записей не сохранилось, до самых новых и сейчас самых родных этому сердцу.

Она подумала о море — и море возникло вокруг неё. Она подумала о кораллах — и они выросли от прикосновений её ками. Она подумала о том, что это станет хорошим домом для многих рыб, — и многие крошки-рыбы с пёстрыми плавниками стали кружить вокруг.

— Это не станет твоей обителью, — раздался позади голос. Она обернулась. Дракон больше не казался таким большим. Или это она перестала быть такой незначительной? — Одного моря будет мало для двух богов, пусть ты и моя дочь.

— Я не… — Она хотела возразить, но не нашлась как. А где-то далеко завыл ветер, напоминая о данном обещании. — Сусаноо не брал Кусанаги, — вспомнила Киоко.

— Твои первые слова после смерти ки. Интересно. А ведь ещё и облик не успела принять.

Киоко прислушалась к ощущениям и поняла, что действительно не чувствует тела. Она была самой ками, водой, песком, кораллами, рыбами, жизнью. Дракон был перед ней, но так же он был и позади неё. И сверху. И снизу. Или это она была со всех сторон.

— Ты уже делала это множество раз, — подсказал он тоном, каким отцы наставляют детей. — Уверен, и сейчас не составит труда.

И она, растворённая в мире, начала отделяться, отслаиваться, осознавать свою ками, придавая ей облик, как делала это с ки. Он ошибался, это было совсем не то же самое. Тогда у неё было сердце, средоточие. Теперь вся она — это сердце. И без опоры на что-то меньшее это чувствовалось как… Она не знала, как что. Как если бы в своём человеческом теле она вдруг испачкалась грязью, а потом попыталась из этой грязи, налипшей на кожу, выйти. Вот так она выходила сейчас из мира, обретая облик.

— Ты всё ещё можешь быть кем угодно, — сказал Ватацуми.

— Например, остаться Киоко. — Около него появилась Инари. — Твоей ками невероятно подходит этот облик, ты так не думаешь?

Она никак не думала. Она пыталась осознать, где заканчивается, и сосредоточилась на том, чтобы невесомую себя сделать такой, как они, — осязаемой в мире людей.

— А можем мы перебраться в место посуше? — Инари обратилась к Ватацуми.

— Рюгу-дзё?

— Пойдёт.

И они исчезли. А Киоко осталась одна, не понимая, следовать за ними или…

«Чтобы переместиться, достаточно захотеть», — раздался голос Инари в её голове.