— Сусаноо ревнивец, но не вор. И не думал ли ты, зачем бы ветру потребовался цуруги?

— Затем же, зачем морскому дракону? — предположила Инари. — Бесполезно лежать?

Киоко постаралась не выдать своего изумления, но то, как непочтительны они были друг с другом, казалось чем-то… Неправильным? Или, во всяком случае, невероятным. Могущественные боги, повелевающие стихиями, самой жизнью в разных её образах, вели себя так, словно немногим отличаются от людей.

— Не так уж он бесполезен, — возразила Каннон. — Киоко, милая, ты понимаешь, что произошло? — Она подошла и села перед ней на колени, что выглядело весьма странно с учётом того, насколько ноги были похожи на лапы. Но Киоко постаралась выбросить эти мысли из головы — давно ли сама упражнялась в самых нелепых образах? — и тоже опустилась.

— Я не справилась? — спросила она. Глупый вопрос, и так ведь понятно. Она пыталась предотвратить войну с ёкаями, а в итоге развязала, возможно, ещё большую. Столько жизней, столько потерь. И всё зря, потому что сейчас война на Западе продолжается, а столица утопает в чём-то неведомом из мира мёртвых, в чём-то непонятном даже Норико, в чём-то, что отравляет умы и множит зло среди народа.

— Ты сделала всё, для чего была рождена. — Она точно верила в то, что говорила, но для Киоко эти слова не имели смысла.

— Я погубила стольких людей…

— И если бы я могла оборачивать время вспять, если бы позволила тебе, зная всё произошедшее, вернуться обратно, ты бы сделала всё это снова.

— Ни за что! — Такое оскорбление. Разве она жестока? Разве она убийца? Меньше всего Киоко желала того, что Шинджу пришлось пережить. — Я бы нашла способ. Другой. Без подобных жертв. Столько ошибок было допущено… Нужно было укрепить Кюрё. Нужно было лучше защищать Минато… Теперь я это знаю.

— И всё равно ничего бы не вышло, — отмела её надежды Каннон. Её взгляд был полон болезненного утешения, сочувствия, но Киоко в этом не нуждалась. Никакого сочувствия она не заслуживала. — Киоко, милая, мне ведомо то, что неведомо даже другим богам.

Где-то в стороне цокнула Инари. Киоко не видела, но каким-то образом почувствовала, что та закатила глаза.

— И вся твоя жизнь была определена Творцом ещё до твоего рождения.

— Но я принимала решения…

— И все они вели к одному итогу. Ты видела все пророчества: иных исходов просто нет. Я расскажу тебе. Даже если бы вы укрепили Кюрё — людей бы не хватило. Силы сёгуна значительно превосходили ваши. У него была вся империя, а у вас — беднейшая область Шинджу. У него тысячи обученных, опытных самураев, у вас — лишь горстка подобных, остальные — дети и ёкаи, не знавшие сражений. Поэтому именно ты, Киоко, и твоя сила были единственной возможностью спасти империю. Я знаю, это большая потеря, но спасённых во много раз больше.