«Елена… моя любовь, моя Лия», – его голос был хриплым от сдерживаемой бури, большие пальцы нежно скользнули по моим ключицам, вызывая мурашки. – «Я хочу тебя. Боже, как я хочу. Больше всего на свете. Но не так. Не здесь. Не сейчас.»

Сердце мое екнуло. Искорка разочарования, тень старой боли – да, мелькнули. Миг слабости. Но они растаяли быстрее утреннего тумана под солнцем, смытые потоком нового понимания. Он продолжал, делая глубокий вдох, собирая слова, как драгоценные камни:

«Я люблю тебя. И в этот раз…» – его глаза горели священной серьезностью, – «в этот раз я сделаю все правильно. С самого начала. Как должно быть. Я дождусь нашего дня. Нашей свадьбы. Когда ты будешь моей женой перед Богом и людьми. Я хочу, чтобы первая ночь нашей настоящей любви была священной. Не омраченной тенью прошлой ошибки. Пожалуйста, пойми.»

Пойми.

Я смотрела на него. На этого человека, который когда-то был способен на жестокую небрежность. На этого нового Лео, который только что открыл мне душу и теперь предлагал не страсть, а священнодействие. Не обладание, а обетование. Его слова, его выбор... Это был не отказ. Это был величайший дар. Дар уважения. Дар чистого намерения. Дар настоящего начала.

Чудесная, сияющая улыбка медленно тронула мои губы, наполняя все существо теплым светом. Я покачала головой, не в силах скрыть изумление и восторг перед глубиной его перемены.

«Ты…» – прошептала я, прижимая его ладонь к своей щеке, чувствуя шероховатость его кожи, такую родную. – «Ты действительно изменился, Леонард де Виллар. До самой сердцевины.» Мои глаза говорили ему все: Я вижу. Я знаю. Я благодарна. «Я понимаю. И я… я люблю тебя еще больше за это. За твое уважение. За твое обещание. Мы подождем. Наш день будет того стоить.»

Я видела, как волна облегчения и еще большей, невыразимой нежности захлестнула его. Он обнял меня, прижал к груди – уже не в порыве страсти, а с бесконечной благодарностью, с трепетом перед нашим общим будущим. В этом объятии не было ничего, кроме любви, доверия и тихой, предрассветной надежды. Мы вышли на террасу, укутавшись одним пледом. Слова были не нужны. Мы сидели, обнявшись, слушали шелест листьев и первых птиц, смотрели, как ночь мягко отступает перед рассветом. Наши сердца бились в унисон – спокойно, сильно, наполненные тишиной и предвкушением грядущего счастья. Мы сидели так, пока золотые лучи не коснулись вершин деревьев, озаряя начало нашего нового пути – пути к алтарю, к обещанной святыне нашей любви.