– До резервуаров?
– С тёмной материей. Это какая-то чудотворная штуковина.
До тех бочек в подвале с мерцающей стеной, поняла Марта.
– Всё-таки до чего же ты полезен, Волак, – говорил Ахвал. – Вот и наша девочка с нами. А каких чудищ она научилась делать, ты посмотри!
Старик внимательно разглядывал оскалившиеся морды змей.
– И марид, и бергсра, – сказал он. – Что же, а братец твой так сможет? Давай попробуем, а, Цабран?
Из-за Тимсаха выполз двуглавый дракон. Марта не удержалась и открыла рот: никогда ещё она не встречала драконов. Он был в точности таким, как на иллюстрациях к детским сказкам: две головы на длинных шеях, перепончатые кожаные крылья, медная чешуя.
На драконе сидел худой черноволосый мальчик в таком же огненном ошейнике, как на ней с братом. Он с волнением смотрел вперёд – на здание Дома Советов, которое
Ахвал вдруг вычихнул небольшой рой мух с блестящими металлическими брюшками. Они взмыли вверх, похожие на подвижную чешую. Поводки Марты и Цабрана натянулись, подкидывая их в воздух. Марта задохнулась от боли, напрягла мышцы и удержалась в воздухе. Скосив глаза на Цабрана, она постаралась балансировать так, чтобы ошейник не касался её шеи, а лежал на высоком вороте свитера. Свитер сразу же начал тлеть, неприятно прилипал к ключицам. Марта поморщилась: на секунду ей показалось, что в голову заползает большой паук.
– Тяните из воды змей! – зашипел паук. Исторгнутые мухи жужжали над его головой. Марта ослепла от боли, руки её зачертили узоры в воздухе, вены натянулись, как проволоки.
– Прости, – прошептала она. – Прости меня. Я так хотела тебя увидеть…
Но Цабран не слышал её. Голова мальчика безвольно свисала вбок, руками он взмахивал пугающе синхронно с сестрой. Из воды поднимались четыре чудовища, скрученные, серебристые.
Паук вытянулся, вобрал в себя крокодила, оброс поганчатыми головами. Его вывернутые, покрытые жёсткой щетиной лапы клацали по мостовой, тянулись к перилам, ползли, хватали, протыкали.
– Гор, – одна из них ткнула дракона в грудь, – сожги Дом. Мне нужен только подвал.
Кожа под ошейником была уже вся обожжена. Она горела, болела, чесалась. Водные змеи забирали Мартину силу.
Последнее, что увидела она, перед тем как потерять сознание, – Ястреб, став комком плоти и перьев, присасывается к телу паука, превращается в его косматые жвалы.