Соня подождала, пока уедет поезд.

Платформа пустовала. От сквозняка из тоннеля подлетала и падала газета. Было тихо, если не считать далёкого звука – где-то наверху стрекотал кузнечик.

Она поднялась по широким каменным ступеням в техническое помещение. Трубы, холодильники. В конце помещения она нашла узкую лестницу. Следующий этаж был похож на гостиничный коридор: вспухший линолеум, двери. Вдали слышались голоса. Соня осторожно пошла вперёд.

Коридор оканчивался большим холлом. Сбоку стояли какие-то бочки. Соня юркнула туда. Перед ней был проход, затянутый «нефтяной плёнкой». Амбалы в пиджаках – те самые, со стадиона, – стояли к Соне спиной. Они выстроились в цепочку и то ли охраняли проход, то ли ждали, что оттуда вот-вот кто-то появится. С ними был и синелицый. Они тихо переговаривались. Соня расслышала только:

– …к резервуарам не подпускать…

Минут двадцать ничего не происходило. Соня упёрлась лбом в одну из бочек и почти заснула. Табличка «Осторожно! Химические отходы!» отпечаталась у неё на лбу. Она провела пальцами по неглубоким следам на коже и улыбнулась. «Жаль, никто не видит». Мысль вернула её в самое начало. Именно это она подумала, стоя на лугу возле лагеря в вихре светлячков. И сразу же напал Балам. Соня замерла: будто приманенная её мыслями, из «нефтяной жижи» вылетела жирная муха. А за ней – вылезла паучья лапа. Одна. Вторая. Третья. Запахло палёной курицей.

Лапы поддерживали вытянутое плешивое тело, будто собранное из нескольких существ. Старческое лицо с паучьим жвалом вместо рта поросло большими родинками, похожими на поганки: они торчали по всей голове. Спины амбалов в пиджаках напряглись. Они отступили на шаг и вскинули оружие. Синелицый вышел вперёд.

– Брат, – начал он, и Соня ахнула, тут же испугавшись, что наделала шуму. Паук тащил за собой Цабрана и Марту. Вымазанные сажей верёвки были обмотаны вокруг одной из лап и оканчивались удавками на шеях близнецов. Соня прижала руку ко рту. Марта подняла голову и сразу же увидела её. Они встретились глазами, и Веснова внезапно подмигнула – так, будто выигрывала партию в теннис. Цабрана она держала за руку.

Сквозь плёнку прошёл темноволосый мальчик, чуть постарше Весновых, тоже на верёвке. На плече у него сидела красная крыса.

Паук повернулся к синелицему. Вместо глаз темнели глубокие рытвины.

– Ты не добьёшься того, что хочешь, поверь, – синелицый молитвенно сложил руки. – Оглянись вокруг! Ты что, не видишь, что происходит? Долгие годы резервуары тёмной материи обслуживали действующую власть, моё начальство сидело в Кремле и правило страной только благодаря тээм! Но теперь… она просрочена, телевизоры с лета не видят сны. И сразу же всё развалилось, настолько шаткой была приносимая ею удача! Там танки на улице! Брат, тээм не сделает тебя ни Царём, ни Богом! А испорченная может и вовсе убить…