— Моё имя — Веледа Руад, дочь королей Ниам и Дектеры. На самом деле первенец. Как таковая, я заявляю свои права на человеческий трон и объявляю себя королевой Веледой, единственной и законной наследницей. Вы сами это видели — Камень не лжёт. — Её голос прокатился по площади, Академии, улицам, и отзовётся во всей Эйре. Во всей Гибернии. Всегда ли у неё был такой голос? Он будто вобрал в себя ту самую мелодию, обретя сверхъестественное звучание, а ведь она была простой смертной. Где та девушка, что пряталась за застенчивостью на кухне замка Сутарлан? — Со мной завершается династия Нессиев и договор с королём-демоном. Я буду править только людьми и лишь до тех пор, пока не появится более достойный преемник. Перемены будут объявлены в своё время. Но случившееся сегодня не может быть забыто. — Она кивнула на умирающего Брана. — Вот последствия союза с демонами. Никогда не было победы в той войне, не было победителя. И когда Теутус вернётся на Самайн, в Мормор, вы убедитесь в этом сами.

Она не ждала ответа. И вряд ли кто-то в здравом уме мог бы ответить. Она оставила Камень — и того, кто, если всё происходящее не было плодом моего воображения, оказался её настоящим братом. От матери и отца.

Мелодия стихла, световые колебания угасли.

Вот почему Бран не смог занять трон. Он был настоящим Руадом, но не первенцем. С Веледой, жившей где-то в Гибернии, корона и Камень никогда бы не признали его.

Она подошла ближе. И посмотрела на Мэддокса:

— Привет, — тихо произнесла она.

И я поняла, что это было первое приветствие настоящей её. Того другого иле, младенца, с которым Мэддокс когда-то обменялся судьбами. Судя по вспышкам смятения и пустоты, идущим по нашей связи, он никогда даже не подозревал. Всю жизнь он верил, что того младенца, наследника-человека, убили, чтобы не оставить свидетелей.

— Ты… блондинка, — выдал Мэддокс.

Вел, которую мы знали, тут же вернулась — она приподняла брови.

— Наблюдательный.

Вдруг из толпы вышли Пвил и Абердин, в окружении группы мужчин и женщин, которые зорко следили за народом. Откуда они взялись? Прятались среди зрителей?

— Дорогая, пора, — сказал Пвил.

Я вскинула руки:

— Пора к чему? Эй, кроме того, что она внезапно стала, мать её, королевой, что ещё происходит?!

Веледа взяла Мэддокса под руку и потянула. Он сопротивлялся, его лицо выражало чистое недоумение. Я пошла следом, сердце колотилось, словно в клетке.

Он опустился на колени рядом с Браном. Если тот ещё не умер, то оставалось ему недолго. Смотреть на это было невыносимо. Из горла Мэддокса вырвался странный звук, когда он склонил голову и взял иссохшую руку принца. Вся его скорбь и мука обрушились в наш союз.