Я обвила его сердце тьмой, любовью и поддержкой — и замерла, когда ощутила рывок в животе, а под ногами шевельнулась тень.

Мэддокс оцепенел и взглянул на меня через плечо, глаза его распахнулись шире обычного. Он тоже это почувствовал.

Принц Бран умер. И я вобрала его душу.

Всё это было… безумием.

А затем мы вернулись к Веледе. С каменным лицом Мэддокс подал ей руку, и она её приняла. Люди вновь расступились, образовав коридор.

Абердин подтолкнул меня в том же направлении.

— Иди с ними и с Пвилем. Мы разберёмся с ситуацией и позаботимся о Бране. — Тень скользнула по его лицу. — По крайней мере, о том, что от него осталось.

Я была настолько ошеломлена, что могла лишь повиноваться. Они двигались уверенно, словно давно имели план. Бараний рог Пвиля покачивался из стороны в сторону, контролируя, чтобы никто вдруг не выхватил оружие и не набросился на нас. Многие и рта раскрыть не могли от изумления, но это ничего не значило. Паника могла вспыхнуть в любой миг. На их глазах только что сгорел единственный оставшийся принц, а следом короновалась полная незнакомка.

Наша ходьба превратилась в шествие, когда Веледа повела нас по мощёным улочкам Эйре, оставляя позади квартал Академии. Я начала догадываться о цели, когда мы свернули на Кальсаду Луахры. В последний раз, когда я шла по ней, радикально настроенные сидхи напали на мою карету и едва не убили меня. А сразу после я узнала, что Мэддокс — наследный принц.

Теперь же Веледа была королевой.

В этой проклятой столице никогда ничего не бывало обычным.

Из переулка впереди появились Каэли, Гвен и Ронан, с ними была Эпона.

Челюсть Гвен, кажется, могла коснуться мостовой. Ронан щёлкнул пальцами, и двое из его девиц скользнули к нему.

— Отмените завтрашнюю публикацию. Вот настоящая новость.

— Заголовок?

— «Потерянная наследница шествует по столице под руку с лжепринцем».

Пвиль метнул в него взгляд, полный ярости, но Ронан лишь ухмыльнулся и исчез вместе со своими девицами. Каэли и Гвен присоединились к нам, и не существовало слов, чтобы объяснить им, какого демона тут происходило, потому что даже я сама ещё этого не осознала. Сотни горожан следовали за нами, их шаги и перешёптывания гулом висели в воздухе.

Были дети, у которых отвисали челюсти при виде сложенных крыльев Мэддокса и длинного белого рога Эпоны. Единорог фыркал, отпугивая слишком любопытных.

— Боже мой… — шептала Гвен снова и снова. — Боже мой.

Глаза Каэли едва умещались на её лице.