— Что?

— Тебе нравится, когда я без рубашки, — сказал он так буднично, будто говорил о прогнозе дождя. — Очень нравится. А я люблю делать то, что тебе приятно.

Я и не пыталась скрывать, как восхищаюсь его телом, но то, как он это сформулировал, заставило меня задуматься.

— Ты можешь сказать, что мне это нравится? — я провела рукой по его великолепной груди для убедительности. — Кроме того, что я прямо говорила, что у тебя отличное тело.

Он смущённо улыбнулся:

— Твой запах меняется — едва уловимо, но безошибочно, когда ты возбуждена.

Мои глаза расширились: вот это новость.

— Правда?

Он кивнул:

— До вчерашнего вечера я твердил себе, что ошибаюсь, что это просто моё желание так думать. — Его улыбка стала дьявольской, когда он наклонился и прижался губами к моему уху. — Но теперь я знаю, что был прав.

Я вспомнила, как он вчера буквально вдыхал меня, и меня пробрала дрожь, по коже побежали мурашки. Мысль о том, что мой запах меняется, когда я завожусь, и что Фредерик это чувствует, должна бы насторожить. Но по какой-то причине — возможно, потому что это говорил именно он, — она меня не пугала.

Его руки скользнули под край простыни.

— Я хочу снова войти в тебя, Кэсси, — прошептал он. Он притянул меня ближе, так что я ощутила каждый дюйм его жгучего, настойчивого желания, упирающегося мне в живот. — Прошлая ночь была восхитительной, выше всего, что я мог вообразить. Но я хочу ещё.

Я задрожала, обняла его и уткнулась лицом в плечо. Мысленно я закричала на Марси за то, что она поставила меня на утреннюю субботнюю смену.

— Я тоже этого хочу, — призналась я. — Но, к сожалению, мне нужно идти на работу.

Фредерик недовольно застонал и чуть отстранился. Теперь и всё моё тело тоже кричало на Марси.

— Ладно, — коротко бросил он. — Но надеюсь, ты не будешь против продолжить с того места, где мы остановились, когда вернёшься домой.

И тогда я поцеловала его. Потому что нет — я совсем не была против.

Я больше плыла, чем шла, когда добралась до библиотеки на свою смену.