– Почему? – спросила я. – Зачем Лорду Ада отдавать свою собственную драгоценность кому-то другому?

– Он пытался защитить его от меня.

– Почему…

– Потому что я хотел его уничтожить.

– Хм… – Я задумчиво посмотрела на него. – Опять эта история с уничтожением зла. Если бы они надавили чуть сильнее, ты бы действительно смог уничтожить ад. Похоже, у тебя большой потенциал. – Я сладко хихикнула.

Но они оба вдруг издали звук отвращения.

– Осталось крылья отрастить! – Я повернулась к нему и ущипнула за щеки. – Кто у нас тут хороший мальчик?

Дарен нахмурился, схватил мои руки и попытался освободить лицо, но внезапно наступила глубокая тишина. Вместо того чтобы посмеяться над тем, что я сказала или сделала, они оба замолчали.

Затем дверь открылась, и все обратили взгляд к проему.

Вернулся тот здоровяк-охранник.

Пока заключенные эльфины с предвкушением и нетерпением поднимались на ноги, Дарен и Шафак замерли и посмотрели ему в глаза. Я последовала их примеру и стала молча ждать. Видимо, пришло время боя. Я надеялась, что здоровяк забыл мои слова. В конце концов, они не собирались умирать, у них наверняка есть план, как и на все случаи в жизни.

– Ты, – сказал он, указывая на меня подбородком. – Антиквар желает видеть тебя. – Мои голубые глаза столкнулись с его большими оранжевыми. Он не шутил. Я на мгновение замерла, ожидая, что Дарен или Шафак что-нибудь сделают или скажут. Но потом напомнила себе, как это нелепо.

Ты не с Арыном. Никто не будет говорить за тебя или вместо тебя. Тебе придется самой отвечать за себя. И, возможно, в этом вся прелесть.

– Не-а… – протянула я, скривив губы.

Другие эльфины отступили к стене, чтобы дать охраннику лучший обзор, но всем им просто не терпелось увидеть схватку. Наследница Воды против здоровяка. Видно, это было увлекательное зрелище для тех, кто просидел в клетках неизвестно сколько времени.

– Или ты пойдешь сама…

– Или ты возьмешь меня силой? – Я хихикнула. – Не-а…

На этот раз кто-то еще рассмеялся вместе со мной. Им явно нравилось то, что я делаю. Ну что ж, здоровяк, тебе следовало быть добрее к людям, даже если они заключенные. Тогда бы они не хотели тебя унизить.

Здоровяку пришлось пригнуть голову, чтобы пройти через дверь. С каждым его шагом во мне нарастало напряжение, а пол под моим задом дрожал. Никто не издал ни звука, пока он не встал прямо передо мной.