Выбрались мы не так скоро, но почти без происшествий. Отыскали тихий закуток в одном из проулков и пристроились на одинокой скамье.

– Вас хотели подставить, – начала я, чтобы не молчать.

Мелли тихо выругалась себе под нос. Потом снова странно посмотрела на меня и неожиданно спросила:

– Какого демона происходит, Марта? Почему я не могу тебя даже пальцем тронуть? Это тоже какая-то магия?

Я смотрела на нее непонимающе, а потом до меня начало доходить.

– Ты хотела меня убить?

– Вроде того, – не стала юлить она, – но не смогла. И веришь, дорогуша, дело вовсе не в сантиментах.

Я вглядывалась в ее лицо. Узкое и бледное, обрамленное черными волосами и с бровями вразлет. Как у Тери. Можно было, конечно, и догадаться, если бы не вся эта круговерть.

– Хелльдехейм, – скорее сообщила, чем спросила, – ты потомок Хелльдехеймов.

– Понятия не имею, – пожала плечами Имельда, – я подкидыш и о своих настоящих родственниках не знаю ничего.

– А я, выходит, в курсе. И у меня для тебя не слишком хорошие новости.

И я сжато рассказала нашей последней, пятой подруге по несчастью о клятве и связи на крови, которой мы обзавелись благодаря нашим предкам.

– Поэтому ты и не можешь причинить мне вред, – добавила в конце. – Тебе вообще не выгодно, чтобы кто-то из нас пострадал. А сейчас один из нас находится в лапах боевиков. Именно ему мы обязаны тем, что дети в павильоне живы и невредимы.

Я закусила губу, чтобы не раскиснуть.

– Я должна вытащить его, чего бы мне это ни стоило.

– У Магконтроля-то? – усмехнулась Имельда.

– Хоть из самой Бездны! Готова спорить, ваш хваленый Магконтроль ничуть ее не лучше! И доверять там нельзя никому. Что Орден этот, что Магконтроль – никакой разницы. Спица вот или Лестер Кингсли, демона ему под одеяло!

Меня охватила такая злость, что я уже слабо соображала, что говорю и кому. Краем сознания только отметила то, с каким странным выражением смотрит на меня Мелли.

– Не удивлюсь, если он и есть ваш Кесарь, или как его там. Так, говоришь, Лестер за охрану отвечает? Значит, пойду прямо к нему. И пусть только попробует шваркнуть меня своей эмпатией, я ему устрою светопреставление!

И я не шутила. Наверное, в первый раз за все это время я осознала, что на самом деле могу быть опасна, могу использовать свои странные способности не только чтобы защищаться или быть оружием в чьих-то руках, но и в своих личных целях. И сейчас цели эти были далеко не мирными.