Брисеида неуклюже подражала ему, а затем плохо изображала отчаяние перед воображаемым тигром, которого не потрудились повторить на картоне в версии кабаре. Зрители казались все менее и менее удовлетворенными. Некоторые из мужчин встали, освистывая и указывая на западных певиц.

– Пойте, только пойте ради всего святого! – кричал хозяин дома за кулисами.

Эней прочистил горло и начал произносить слова из оперы. Стало еще хуже. Лучше бы он и вовсе молчал. Музыканты и общий шум частично перекрывали крики недовольных зрителей, но одного взгляда было достаточно, чтобы Леонель и Брисеида согласились: нужно действовать, и немедленно. Леонель подхватил мелодию Энея, чтобы перекрыть фальшивые ноты, а Брисеида вышла на небольшой подиум, расположенный между столами в передней части сцены.

Первые ряды поддержали ее инициативу. Наконец она смогла разглядеть заднюю часть зала и заметила Сяо, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он неуверенно смотрит на сцену. Она обернулась в панике и увидела, что Леонель прячет лицо одним рукавом, а другим указывает на зрителей. У ног Брисеиды мужчина с милой улыбкой протягивал руку, чтобы помочь ей спуститься.

Она протянула ему руку с вынужденной улыбкой, сопроводила свое падение плавным движением запястья и согласилась сесть к нему на колени, чтобы слиться с толпой.

– Я твой генерал Чу, не бойся, я спасу тебя от когтей тигра! – радостно воскликнул ее покровитель.

Сяо продолжил разговор.

Переведя дыхание, положив ладони на руки человека, которого она обняла, Брисеида поняла, что лучшего способа обездвижить Альфу не существует. Она не знала, что будет делать дальше, но отступать было уже поздно. По крайней мере, она наконец-то узнает лицо того, кто вел их с самого прибытия в Чанъань…

Отношение публики к мастерству певцов, все еще остававшихся на сцене, стремительно ухудшалось. С замиранием сердца, задыхаясь, Брисеида обратилась к своему спасителю на полном серьезе:

– Ммм… Я не уверена, что ты мой генерал Чу. Кто же мой генерал Чу?

Несколько мужчин воскликнули. Она фальшиво рассмеялась, как Лиз, вскочила на ноги и вскинула рукава, чтобы танцевальным шагом пронестись по комнате. Она не сводила глаз с Сяо. Трижды он почти разворачивался, вынуждая ее броситься на колени к первому встречному. Каждый раз она использовала возможность попрактиковаться в блокировании рук пристающего мужчины, чуть ниже локтей. Эффективность же была сомнительной. Наконец она была всего в нескольких метрах от него. Она умирала от жары под слоями шелка и льна, дрожала от усталости, потела перед лицом надвигающейся катастрофы. Ань Лушань был опытным руководителем. Неужели она надеялась обездвижить его, просто сидя у него на коленях?