Когда Тень вынырнула из тьмы подземелья, щурясь от вечернего света, остальные уже ждали ее. Она шагнула к ним, сжала руки Элейн и Юлии, понимая, что их расстроят ее слова.

– Я с вами не иду. – Голос ее звучал твердо, а душа плакала.

Башти сердито заворчала, Юлия открыла рот, но Лиис медленно кивнула, а Элейн ответила пожатием, словно ждала этого.

– Но… тебе нельзя здесь оставаться, – заплакала Далис. – Ты в большей опасности, чем все мы.

– Правильно. Мне нельзя здесь оставаться, – согласилась Тень.

– Ты отправляешься с Альбой, – пробормотала Элейн, и Тень решительно кивнула.

– Она моя дочь, и она одна, – сказала Тень, переводя взгляд с одной женщины на другую.

– У каждой из нас есть мы, – твердо заявила Лиис. – У Альбы нет никого, и сегодня она пожертвовала собой ради нас. Мы можем сделать для нее только это.

– Я хочу сражаться, – вдруг выпалила Юлия. Ее так и распирало от нетерпения. – Я остаюсь здесь.

– Нет, Юлия. Не остаешься. – возразила Тень. – Ты будешь сражаться за них! – Она указала на женщин, столпившихся на склоне холма. – Вы будете сражаться друг за друга. И вы будете жить. – От желания обнять их всех, удержать возле себя она стиснула кулаки. – Теперь идите.

Юлия кивнула. Остальные плакали, но она сдерживала слезы.

– Не плачьте, – попросила Тень дрожащим голосом. – Пожалуйста. Вы все должны быть сильными. Если боги пожелают, мы увидимся снова.

Она крепко обняла их, расцеловала в щеки, сказала, что любит, и велела идти к Храмовому лесу и поторапливаться.

Когда женщины, достигнув леса, исчезли среди деревьев, она двинулась по склону холма, срезая путь к северным воротам. Капюшон старой коричневой пастушьей накидки прикрывал ее лицо и волосы. Дожидаться свадебного кортежа она решила у подножия холма, там, где дорога, проходящая через деревню, сворачивала к Берну. Ей не следовало спешить, но и сильно отставать не годилось. Северяне поедут верхом, а она пойдет пешком. Тень не хотела попасть в Берн после того, как уплывут длинные корабли. У нее имелось золото, и, если понадобится, она по пути купит лошадь в какой-нибудь деревне.

Ветер донес звуки труб, и Тень ускорила шаг. Минуту спустя послышался другой звук, который она не смогла сразу определить. То был многоголосый рев, дополненный воплями и пронзительными криками; так кричат чайки, застигнутые штормом, или обезумевшая толпа во время турнира. Она не видела передней части горы и северной окраины деревни, но от этих звуков волосы вставали дыбом и холодело сердце.

Она остановилась, прислушиваясь, перевела взгляд на стены храма, но там все выглядело обычно. Звуки нарастали. Возможно, это всего лишь состязания, еще одна потеха в честь закрытия турнира. Потом пронзительные крики понеслись из-за стен. Тени потребовалось несколько минут, чтобы добежать до северной стороны холма, пересечь покатую пустошь и достичь дороги, поднимающейся от деревни к воротам. Она слышала, чувствовала, что творится нечто страшное, и, когда преодолела наконец последний отрезок пути, ее ноги тряслись от изнеможения. Тень не была готова увидеть такое, а увидев, закричала от ужаса.