– Vino dupa Mine[46]. Идём.
Вдвоём они поднимаются по шаткой лестнице на второй этаж. Не полноценный этаж – высокий чердак, мансарда. Здесь лишь полуторная кровать, дубовый шкаф и маленький столик у наклонного окна.
Женщина берёт Митю за руку, ложится на кровать и тянет его за собой. Он мешком валится на бок, утыкаясь спутнице в плечо.
Её зовут Крина. Она гладит Митю по лицу и шепчет что-то на своём певучем и непонятном языке. Имя – это всё, что он может разобрать из её слов.
Её прямые чёрные волосы напоминают конскую гриву. Но на ощупь оказываются на удивление шелковистыми. От них пахнет полынью и корицей. Этот запах успокаивает и будоражит, кажется одновременно родным и загадочным.
У неё сухие потрескавшиеся губы. Митя отвечает на поцелуй, прижимает к себе горячее, высушенное солнцем тело. Оно как будто состоит из одних мышц и жил, но под его напором внезапно становится мягким и гибким – плавится, течёт, уступает.
Эта податливость будит в Мите какие-то отчаянные, звериные инстинкты. Как будто всё пережитое за последние часы, все скопившиеся эмоции, все застрявшие в голове слова, все истлевшие в пепел чувства вдруг разом собрались в тугой ком и требуют немедленного выхода. В венах начинает бурлить кипяток, и с этим бешеным круговоротом приходит осознание единственно верной мысли.
Живой! Чёрт возьми, я живой!
Мир вокруг взрывается, обретает краски, звуки, запахи. И удивительную чёткость. Глаза женщины распахнуты, рот приоткрыт, над верхней губой выступили крохотные капельки пота. На загорелой груди блестит крохотный прозрачный восьмигранник святого Диоса на тонкой цепочке.
Митя рывком задирает широкую юбку Крины, одним движением расправляется с лишней одеждой. Не осталось никакой нежности. Лишь животное, яростное желание жить. Давать жизнь. Выплёскивать её из себя. Вколачивать в каждую клеточку этого упругого смуглого тела.
Горите все в аду, я живой!
Исступление. Вспышка. Эйфория.
Когда Митя приходит в себя, девушки уже нет рядом. Он одевается, идёт вниз и находит за столом доктора. Забирает у того стакан и залпом допивает то, что осталось. Напиток омерзительно приятен и крепок.
Доктор пристально разглядывает Митино лицо.
– Дай угадаю, – говорит он. – Первая?
– Да, – отвечает Митя. Кажется, это единственное слово, которое он произнёс сегодня.
– Да ты счастливчик! – смеётся Глеб. – Два боевых крещения в один день.
Он ловко разливает из бутылки по двум стаканам и пододвигает Мите:
– Адреналину надо давать выход, – поучительно говорит доктор. – Лучшие способы – пахать до изнеможения, лечь с женщиной или убить врага. Но третий ты, кажется, ещё не пробовал?