– Надо же, помнит. – Старушка удовлетворённо отхлебнула чаю. – Соблазнить меня пытался, охальник. Слышала небось?

– Ирецкий рассказал, – засмеялась Соня. – Как вы помогли княгине Русановой избежать компрометации.

– Ирецкий… Ухаживает за тобой?

– Вроде бы. Маме он нравится. А мы просто… друзья, наверное.

– Погремушка, – вынесла приговор Зубатова. – Шума много, вид нарядный, толку ноль. Так, на пять минут дурочку весельем занять. Не твоё.

Соня не придумала, что ответить. Возразить старушке, в общем-то, было нечего. При всей нелепости метафоры она была удивительно точной. Софья опустила голову, внимательно пересчитывая чаинки в чашке.

– Дарья Васильевна, Софья Николаевна, здравствуйте.

«Митя?» – пронеслось в голове. Соня подняла глаза. Напротив стола и в самом деле стоял Митя.

– А вот это другое дело! – обрадовалась Зубатова. – И вам добрый вечер, ненастоящий дворянин Самарин. И как вы, позвольте спросить, ускользнули от моего всевидящего ока?

– Простите, не могу сообщить. Служебная тайна, – ответил сыщик и едва заметно подмигнул Соне левым глазом. Зелёным. Сердце у неё забилось чуть быстрее.

– Всё секретничаете, – беззлобно проворчала Дарья Васильевна. – Убивца-то когда поймаешь уже, Дмитрий? Чего тянешь?

– Я… – Митя на секунду растерялся, но потом взял себя в руки. – Расследование идёт своим чередом. Если вам что-то известно…

– Не более, чем другим. Я тебе что весной говорила? Не послушал, самонадеянный.

– Дарья Васильевна, мы, полицейские, оперируем фактами, а не фантазиями.

– И до чего тебя факты довели? Пока ты бумажки перекладываешь, он уже девятерых собрал! И десятая здесь…

– Где? – кажется, хором, хоть и очень тихо, спросили Соня и Митя.

– Здесь. – Зубатова обвела взглядом огромное помещение буфета, в котором толпилась не одна сотня человек.

– Дарья Васильевна, если вы о чём-то догадались, поделитесь, прошу вас. Кто она? Её имя? Вы её знаете?

– Кабы знала – сказала бы, – отрезала Зубатова. – Чай, сострадание не растеряла. Кровь чует, что она близко. И он. Вот и всё.