– Вы!.. Вы! – Соня вскочила с кресла, не найдя приличных слов, чтобы ответить.
– Пропуск не забудьте, барышня. Иначе не выпустят.
Жилкин звучно хлопнул печатью на листке и протянул Соне. Она выхватила бумагу и бросилась из кабинета.
К выходу её провожал Мишка.
– Плохо прошло, да? – спросил он, увидев полыхающие Сонины щёки и закушенную губу.
– Чудовищно! Он мне не поверил. Ужасный человек.
– А мы с ним каждый день работаем…
– Ну ты-то мне веришь?
– Я верю. И Семён, и Лев, но… – Мишка вздохнул. – Теперь всё по-другому, Соня. Никакой самостоятельности. На каждую инициативу надо бумажку писать и заверить кучей подписей и печатей. Этот Жилкин все ниточки держит.
– Без Мити всё не так. Ты у него был? Как он себя чувствует?
– Нас тоже в больницу не пускают. Но врач говорит, он идёт на поправку и скоро должен выйти.
– Скорей бы.
– Он вернётся – и всё будет по-прежнему, вот увидишь.
– Надеюсь.
Соня вышла на улицу, и ветер бросил ей в лицо горсть колючих снежинок. Вот и зима намекает, что скоро придёт её время. Что ж, если столичный следователь Жилкин не хочет ей верить, придётся спросить напрямую у этих двоих:
Глава 28, в которой звучат два откровенных признания
Глава 28,
в которой звучат два откровенных признания