Полковник Владислав Юрьевич Жилкин не понравился Мите сразу. Не пришлось ему по душе ни замаскированное под обходительность высокомерие, ни мнимая непринуждённость речи, ни раздражающе ровная ниточка пробора на приглаженных волосах.

Но дело теперь у Жилкина, тут ничего не попишешь. Только от него зависит, чем завершится расследование. И субординацию блюсти полагается. Так что Митя сжал зубы, положил трость на колени и приготовился к непростому разговору.

– А… Наш бессмертный герой Самарин, – улыбнулся полковник. – Вы рано. Мы вас не ждали раньше ноября.

– Я посчитал нужным прийти сейчас, Владислав Юрьевич. Сегодня ведь тридцатое число, и…

– Разумеется, я понимаю. Но, право, не было нужды так рваться на службу. Ваши сотрудники мне обстоятельно изложили на бумаге подробности дела. Обоих дел. И вас утруждать долгими беседами я тоже не намерен. Вам о здоровье думать надо. А свои показания можете оформить письменно, я с ними непременно ознакомлюсь.

Видимо, Жилкин, как и Вишневский, предпочитал иметь дело не с людьми, а с документами.

– Что по взрыву, Владислав Юрьевич? У вас есть подозреваемые?

– Работаем. Вы, Дмитрий Александрович, человек молодой, но должны понимать, насколько опасная у нас служба. Убойный отдел – это не канцелярия. Скольких человек вы отправили на виселицу? А на пожизненную каторгу? У каждого из них есть родственники, друзья… Дело в другом. Как я заметил, вопросы охраны и безопасности в московской полиции были поставлены на крайне допотопном уровне. Это недопустимо. Но я уже принял меры.

– Я заметил…

– Вот видите! Чёткий порядок на госслужбе – необходимость. Теперь в здание не то что бомбу – неучтённую пулю не пронесут. А то у вас тут, простите, не государственное учреждение было, а какой-то проходной двор.

Митя молча проглотил издёвку. Не то время. Не та ситуация. Не тот человек.

– Я слышал, что вы занялись делом Визионера…

– Крайне интересный случай. Крайне. Знаете, я даже был несколько удивлён. Встретить здесь, в захолустье, столь изобретательного и неглупого преступника. У нас в столице тоже ведь появлялся серийный душегуб. Но как же топорно обставлял дела… Я в прямом смысле и в метафорическом тоже. Так что, надеюсь, вы понимаете, почему я взялся за это дело.

– Мне оно, как видите, оказалось не по зубам…

– Вы просто ещё не набрали опыта. Но по тем сведениям, что я узнал, вы неплохо поработали и даже арестовали предполагаемого убийцу.

– Неужели? И кто же он?

– Язвицкий, очевидно же. Он неблагонадёжен, опасен, неоднократно привлекался, имеет широкие знакомства в преступной среде. Ну и сам факт того, что последнего убийства не случилось, когда он находился в арестантской…