– Да, – утвердительно ответил Кризберг. – Я его придумал ему. Я многим здесь придумал имена. Вот там, например, – он указал клешнёй в сторону противоположного берега, – живёт семейство грязекрабов: Сухой Хисткарп, Хладнокровный Окунь, Бойцовские Клешни и Длинный Лопатохвост.

– Ты им дал имена всех рыб, которые знаешь? – снова усмехнулся Ахаз’ир, засовывая свой меч обратно в ножны. – И как ты вообще их различаешь?

– Твоим глазам мы, грязекрабы, все на одно лицо, ну или панцирь. Нашими же – мы все сильно разные, как вы, каджиты или люди, – ответил Кризберг, заглянув за спину Ахаз’ира. За ним появился старый каджит, оперевшись о свой посох, держа его обеими лапами.

– День добрый, господин грязекраб, – сказал он.

– И Вам того же, мистер каджит, – ответил Кризберг.

– Кризберг, мы пришли сюда не просто свежим воздухом подышать, – сказал Ахаз’ир, развернувшись к нему боком. – Это М’Айк Лжец Старший, Старейшина, как мы его зовём в нашем лагере. Он волшебник и пришёл помочь тебе с твоей… проблемой.

Грязекраб обратил свои узкие глаза, торчащие из-под панциря, на старого каджита.

– И какая проблема же у меня? – спросил он, посмотрев на Ахаз’ира. Тот почесал себе затылок.

– Ну, как же? Помнишь, что ты рассказывал нам с Тхингаллом? О своей жизни в своём родном теле, в родном обличье. О том, кем ты был до того момента, как тебя заколдовали. Разве ты забыл это? – спросил каджит.

– Знаешь, Ахаз’ир, – ответил Кризберг, – я так долго пробыл в туше маленького грязекраба, что то, что раньше считал проблемой, сейчас я считаю чем-то обыденным. Я давно смирился с тем, кто я есть сейчас.

– Ты не хочешь вновь оказаться тем, кем был? – переспросил Ахаз’ир.

– Я даже и не знаю, – ответив, грязекраб опустил свои клешни. – Раньше, когда я был эльфом и жил в Айварстеде, то особо не имел там друзей. Так, чистое общение и не более, и то очень редко. Я был словно замкнутым в себе, но любопытным до жути. А сейчас у меня здесь есть друзья, с которыми я часто провожу время. К сожалению, одного из них вы только что убили…

– Я сожалею, Кризберг, – опустив голову, сказал Ахаз’ир. – Но он напал на меня.

– Да, он испугался и думал, что ты пришёл сюда, чтобы сделать ему больно, вот поэтому он и рискнул атаковать первым, – сказал Кризберг.

– Так или иначе, – вдруг произнёс Старейшина, выйдя из-за спины Ахаз’ира вперёд, Кризберг посмотрел на него, – ты есть тот, кем ты родился. И должен им быть. То, что с тобой случилось, проделки чар магических, которые снять можно. Были мы в Айварстеде, у ведьмы той, Катании. Так вот, могу сказать, что в силах помочь тебе, но должен решить ты, ибо крепкое желание вернуться в облик свой предопределяет успешное завершение ритуала магического. В противном случае, если желания нет как такового, то исход плачевным оказаться может, может быть хуже только.