– Кстати, как же зовут то тебя? По-настоящему? – спросил Ахаз’ир, посмотрев на эльфа и выводя коня на тракт.

– Белеготар, – ответил эльф, посмотрев на каджита. – Надо же, не забыл. До сих пор помню.

– Хорошее имя это, – сказал Старейшина, шагая с ними вровень верхом на своём коне. – Знаешь, как переводится с эльфийского оно?

Белеготар посмотрел на старого каджита и помотал головой.

– Могучий воин, – ответил Старейшина.

Так группа выдвинулась в обратный путь.

Обратный путь занял меньше времени. Так показалось троим путникам, когда они выехали к дубовому мосту, за которым возвышались частоколы, вбитые в зернистую почву, города-поселения.

По пути обратно они очень много разговаривали, об очень многих вещах. Пребывание лесного эльфа Белеготара в теле грязекраба было словно страшным сном, из которого несколько частей словно канули в бездну. Так, например, способность различать друг от друга этих существ. Белеготар, увидев мёртвую тушу грязекраба, не мог вспомнить его имени, да и вообще вспомнить остальных было весьма трудной задачей, с которой сейчас эльф не справлялся. Все его мысли были направлены на скорейшее возвращение обратно в Айварстед, домой, хотя, Белеготар давно не видел поселения и в данный момент мог не узнать его, так как оно преобразилось. Так и случилось.

Когда группа выехала на мост, эльф вышел вперёд, наблюдая за горизонтом высоких частоколов, за которыми сновало множество голов строителей. Норды выстроили лишь переднюю стену города, активно вбивая частоколы по боковым сторонам, заделывая большие дыры, через которые свободно проехали бы в широкий ряд аж три повозки. Но работа кипела. Когда Старейшина и Ахаз’ир выехали из города по утру, дыр было намного больше. Жителей словно что-то или кто-то подгонял, хотя, в Айварстеде официальной власти нет. Даже не наблюдались старейшины или просто ответственные по делам. Жители словно взбеленились, самоорганизовались и взяли в руки колуны и молотки, и начали строить стену. Дело обстоятельств, что подгоняют жителей Айварстеда с утра и до позднего вечера трудиться не покладая рук.

Выражение на лице эльфа с радостного и улыбчивого сменилось на полное удивление. Выйдя на середину моста, Белеготар взирал на шумное поселение, постепенно скрывающееся за стеной множества высоченных частоколов. Ахаз’ир подъехал, поравнявшись с эльфом, потом слез с коня.

– Что такое, Белеготар? – спросил каджит, сначала посмотрев на эльфа, а потом и на стену. – Не узнаёшь своего родного дома?

– Слова истины… – сказал эльф с открытым ртом. – Как же он преобразился то. До неузнаваемости прям…