– В таком случае вы сможете подняться по веревочной лестнице?

У Стейннун это получилось не сразу. За время, проведенное в яме, ее руки и ноги так ослабели, что Эйрику пришлось поддержать ее, чтобы не дать рухнуть на земляной пол. Под руками его оказалось костлявое тонкокожее тело, которое пахло кровью и болезнью. Яма была неглубока, но на то, чтобы выбраться из нее, Стейннун потребовалось четыре попытки. В конце концов она сделала последний рывок и вытолкнула себя наружу.

В сером ночном свете стало видно, как она похудела: платье висело грязными лохмотьями на острых плечах, лицо осунулось, кожа посерела. Один глаз заплыл и вспух, как спелая слива, так что Стейннун не могла его даже открыть. Но было видно, что, несмотря на заключение, пленница старалась приводить себя в порядок: платье было завязано, а сальные волосы кое-как заплетены.

– Какое счастье, что вы одна!

– Одного моего соседа позавчера отправили на каторгу, а второму отсекли руку и отправили домой как единственного кормильца. Вы пришли исповедовать меня, преподобный? Я не помню, когда причащалась в последний раз.

– Не беда. Еще успеете.

Блейк смиренно дремал в ожидании хозяина, хвостом отпугивая мошку. Когда Эйрик помог Стейннун забраться в седло, конь встряхнул гривой и зубасто зевнул.

– Я не знаю дороги, – шепотом сообщила Стейннун. Она вцепилась пальцами в седло, и конь под ней сделал несколько пробных шагов, проверяя, не свалится ли его ноша.

– Не волнуйтесь, дитя. Блейк вас довезет.

Эйрик мог положиться на этого коня как на самого себя, а потому не стал следить, как всадница исчезает за поворотом. Блейк сам хранил магию под шкурой и мог не опасаться ни погони, ни ограбления, ни острого черепка или камня под копытом.

– Прости меня, пожалуйста, душа моя…

Эйрик мог только порадоваться, что не увидит лица Дисы в тот момент, когда она обнаружит у себя на пороге Блейка со Стейннун на спине.

Вохсоус

Вохсоус

Конь появился у дома ранним утром. Блейк брел обманчиво медленным шагом, устало переставляя ноги, хотя Диса хорошо знала, какие расстояния этот конь мог покрыть за день.

Над озером стелился туман, такой плотный, что сквозь него даже не проглядывалась водная гладь. Он был похож на овечью шерсть, застрявшую на ветках или в репье. Дисе не спалось, и она встала задолго до того, как показалось солнце. Неприятно тянул и ныл живот, в последнее время никак не напоминавший о себе. Она растопила очаг, но все никак не могла избавиться от сырости, что заползала под платье. Водоросли были влажными, оттого плохо горели и сильно чадили. Надышавшись дыма, она вышла проветриться на порог, тогда-то и увидела всадницу. Девушка сидела в седле, как куль с зерном, и в неверном туманном свете ее легко было принять за мертвеца.