Она взяла тёплую шерстяную шаль, аккуратно завернула в него кота, словно младенца, и прижала к груди. Потом перебралась в кресло поближе к камину, где огонь весело потрескивал, отбрасывая на стены танцующие тени. Она сидела, тихо покачиваясь, чувствуя под ладонью слабый, но упрямый стук сердца своего верного друга. Она смотрела на огонь и мысленно молилась, чтобы тот свет и тепло, что спасло её во сне, теперь согрело и защитило Аврору там, в холодном каменном замке.

***

Генри тяжело толкнул массивную дверь кабинета и замер на пороге. В комнате, освещённой трепещущим светом камина, его ждали Эван Грэхем, нервно теребящий перстень с печаткой, и Лоример, стоявший навытяжку, с лицом, высеченным из гранита. Воздух был густым от невысказанного вопроса.

Генри медленно прошёл к своему креслу, но не сел. Он устало провёл ладонью по лицу, смахивая невидимую пыль и мучительное напряжение. Когда он поднял на них взгляд, в его глазах читалась не просто усталость, а тяжесть сокрушительной тайны.

— Теперь вы догадались, — его голос был низким и хриплым, лишённым привычной лёгкости. — О том, что скрывала Аврора, лорд Сеймур… и с недавнего времени, я.

Он сделал паузу, давая им осознать вес этих слов.

— Эдит… обладает способностями, которые обычному человеку покажутся чудом. Или колдовством. — Он произнёс это слово без колебаний, глядя прямо на них, бросая вызов любому возможному страху или суеверию. — И сейчас я прошу вас… Нет, я требую поклясться, что об этом никто и никогда не узнает. Ни словом, ни намёком. Никто.

Он обвёл взглядом обоих мужчин, и в его глазах вспыхнул огонь отчаянной решимости.

— В противном случае она станет игрушкой в руках власть имущих. Её сломают, используют, запрут в тайных лабораториях для изучения. И всё, что мне дорого в этом мире, превратится в пыль. Аврора предостерегала меня об этом и заклинала защищать Эдит любой ценой. Так сложилось, что сегодня моей невесте пришлось раскрыться, чтобы помочь нам. И сейчас я прошу вас только об одном — чтобы эта тайна умерла в этой комнате.

Эван Грэхем первым нарушил молчание. Он сделал шаг вперёд, и его обычно насмешливый взгляд стал твёрдым и непоколебимым.

— Генри, ты можешь не беспокоиться. Моя клятва — дружбы и верности, нерушима. Я дал её тебе давно, и она покрывает всё. И это. Никто не узнает. Никто.

Лоример выпрямился ещё больше, его кулаки сжались.

— Я служил графу Элдермуру и буду служить графине, милорд. Ваша тайна — моя тайна. Клянусь своей честью и жизнью. Сейчас не время для страхов. Сейчас время действовать.