Сев на край и спустив ноги, Луций уставился на чернильный контур Мертвой Земли.

– Ты знал? – спросил Терций, усаживаясь рядом.

– А я выгляжу так, будто знал?

– Да хер тебя разберет, – Терций помолчал, – он ведь режет этих магов, верно? Для тухлой земли этой режет, да?

Луций припомнил все формулировки Байби и кивнул.

– Скорее всего.

– Шибко ты спокойный.

– Устал удивляться.

– Что будем делать?

Вопрос Терция прозвучал так, словно на него существовал правильный ответ, который гладиатор ожидал услышать. В нем звенела нотка угрозы и досада от того, что в ней не было смысла.

Луций молчал. Сумерки укрыли лес лиловой дымкой. Мертвая Земля колыхалась, как ковыль на ветру. Ветра не было.

– Знаешь легенду о первом маге? – наконец начал Луций, не глядя на Терция. Не дожидаясь ответа, он прикрыл глаза, припоминая историю. – Его звали Эстас. Его город двенадцать лет страдал от Мора и неурожая. Они молились богам, но те их не слышали. Тогда он забрался на Олимп. Эстас украл у богини Терры нити магии и вернулся, чтобы спасти людей от бедствия. Когда боги узнали об этом, они разгневались. Но увидев, что Эстас использовал Искусство для других, а не для себя, они впечатлились его дерзостью и самоотверженностью, простили его и дозволили сохранить магию и передать ее своим детям.

– И к чему это? – с легким раздражением спросил гладиатор.

– Кажется, ни хера они не простили. Красть у богов – плохая затея. – Луций отрешенно разглядывал чернильное ничто. Оно завораживало настолько, что все оказалось неважным и не совсем реальным. – Мертвая Земля растет из-за магии Эдеса. А талорцы ни при чем. Их магия не противна природе. Или богам. Республика разрушает все вокруг. Сенаторы знают об этом и не думают останавливаться. Вместо этого они наняли Барбуса Биолу и проводят какие-то эксперименты. Вряд ли это глобально что-то меняет. Я видел карты. Не знаю, что придумал Байби, но мне это доверия не внушает.

– Сенаторы боятся бунта, – Терций легкомысленно пожал плечами, – с хера ли им запрещать магию, если на ней держится их власть. Пока от Мертвых Земель бедствуют только провинции, сенаторам ничего не угрожает. И они как раз научились указывать Мертвой Земле, где ей быть. Видал, как они ловко колечко-то вокруг виллы загнули?

Луций молчал, прислушиваясь к себе. Вспомнил тепло магии на кончиках пальцев. Силу заклинания в горле. Прекрасное чувство. Естественное, живое, как танец.

Жаль, танец на костях.

– Я люблю магию, – наконец едва слышно сказал он, – но Эдесу придется от нее отказаться, иначе рано или поздно он просто исчезнет. Сколько ни сдвигай Мор на окраины, рано или поздно он доползет до центра. Проблема не во внешнем враге. Республика сожрет себя сама.