Я выросла в горах, а Аларик прожил в Немии достаточно долго, чтобы спускаться по скалам так же уверенно, как и я. Мы то и дело находили уступы, на которых можно было сделать небольшую передышку. Но спуск становился все сложнее. Все жарче. Вскоре пот уже струился по нашей коже и делал ладони скользкими.

– Пахнет огнем, – произнес Аларик как раз в тот момент, когда я почуяла совершенно другой запах.

– Нет. Пахнет кровью.

Мы спускались дальше, час за часом, и по мере того, как воздух становился все жарче, а дышать было все труднее, ни один из нас не отказался от своего мнения. Аларик чуял запах огня, а я – запах крови.

– Это рана, – объяснила я. – Как раз здесь когда-то была земля, которая теперь превратилась в Алсьяна-Дэра. Ее силой вырвали из тела Лиаскай, и рана так никогда и не исцелилась.

– Если это так, значит, в жилах Лиаскай течет кровь. И здесь, внизу, эти жилы разорваны и кровоточат.

В какой-то момент мне показалось, что я не смогу спуститься еще глубже. Я была совершенно уверена, что со следующим вздохом потеряю сознание, сорвусь и разобьюсь где-то на дне пропасти. Но вместе с ощущением, что я вот-вот сдамся, в моем сознании вспыхнула магия. Я закрыла глаза, защищая их от едкого дыма, и попросила магию провести меня.

За закрытыми веками разгорался свет, и я увидела, как вместе с Алариком спускаюсь вниз по каменной стене. Тонкие вихри изумрудно-зеленого и бирюзового исходили от меня, изысканно закручивались в воздухе и летели вниз, словно отмечая путь, по которому я должна была следовать. Так я и сделала. Вслепую я нащупывала руками и ногами места, за которые можно было опереться, спускалась ниже, ниже и ниже…

– Конца не видно, – в какой-то момент произнес Аларик.

В следующее мгновение я поняла, что мои ноги больше не ощущают под собой камня, и нет никакого уступа, на который можно было бы опереться. Вместо этого они оказались на твердой земле. Я открыла глаза, и мне пришлось несколько раз как следует моргнуть, потому что вокруг стало неожиданно светло. Сначала я вообще не поняла, откуда взялся этот золотистый свет, который озарял пропасть, словно ранним утром, на восходе. Мне пришлось прикрыть глаза рукой и несколько раз перевести взгляд с себя на Аларика и обратно, прежде чем я поняла, что это мы сами. Мы оба. Наклонив голову, я поняла, в чем дело.

Моя каменная бусина. Эта невзрачная вещица, от которой я больше не ждала помощи после того, как обратилась против волшебницы, излучала этот мягкий желтый свет, окружая им нас обоих – меня и Аларика.

Всюду, где не было цвета, клубился густой черный туман. Здесь, внизу, он казался безжалостным и непроницаемым, и я была уверена, что без этой светлой магии я не смогла бы здесь сделать ни вдоха.