– Значит, эта дрянь не сгинет сама.

– Вчера служители ордена Скорбящих душ еще могли находиться у стен склепа, – нехотя выговорил патор, рассматривая на свет крупную ягоду. – Они опытны и искусны в изгнании тьмы, подтачивающей души слабых. Но их усердия мало. Сегодня всякий, кто пробует коснуться камней склепа, впадает в оцепенение. Обряд позволяет очистить его рассудок и, вероятно, уничтожает червоточину в душе… Но я дал совет до поры держать пострадавших в нижних подвалах. – Патор бросил виноградину и откинулся в глубину кресла. – Иларио исключительно верен Башне, два года назад он мечтал о праве стать карающим орудием веры, он намеревался уничтожить ересь без пощады и слышать не желал об идеях сосуществования. Его фанатизм настораживал меня, не скрою, а также приводил в восторг патора Паоло… что пугало меня куда более. Иларио мог бы получить немалую власть уже теперь, но предпочел место библиотекаря и грех винопития, отягощенный иными слабостями, делающими его похожим на… человека.

Корте кивнул и улыбнулся. Братом библиотекарем нельзя не восхищаться. Сам патор знает по имени и в лицо, шутка ли! Понять бы еще, зачем вдруг упомянул и что хотел сказать этим? Кортэ приподнял бровь, демонстрируя свое бессилие рассмотреть суть намека.

– Твоя женщина… – продолжил патор. – Иларио таким безразличным голосом назвал её «дикаркой с юга», что я насторожился. Проверил все, поприжал южного молчуна-посла, знающего более, чем подобает. Она маари, несомненно. Не только в библиотеке Алькема и памяти Оллэ есть намеки на суть дара дикарей. Она важна Башне и одновременно дорога тебе… – Патор потянулся за ягодой, искоса глянул на Кортэ и снова утонул в тени. – Я поучаствую в заговоре молчания. Более того, получив от тебя словестное подтверждение догадок, я сразу дам ход оглашению указа, объявляющего её новой королевской плясуньей. Изабелла уже подписала.

Патор шевельнул пальцами, от дальних дверей беззвучно примчался рослый воин в багряной рясе, склонился на колени и протянул лист. Кортэ просмотрел и вернул. Поморщился, критически изучил виноград, подцепил самую крупную гроздь, поднял повыше и принялся объедать с ветки, жадно вгрызаясь и позволяя соку течь по подбородку.

– Надеешься сойти за дикого и глупого? – поинтересовался патор. – Даже за глухого? Занятное ты существо. Всегда хватаешь самый жирный кус и жрешь в три горла, а только вся твоя жадность – не более чем маска.

– Не будем о масках, – попросил Кортэ. Бросил пожеванную гроздь, облизнулся и сел прямее. – Вы позволите Аше жить спокойно и даже обеспечите защитой. Полагаю, услуга встанет мне дороговато?