Джон обнаружил перед собой подвальчик с вывеской: «Четыре Книжки». Вывеска представляла собой выбитое дно от бочки с позеленевшим краником, название было намалевано, разумеется, карминной краской. Ступеньки в подвал стерлись так, что скользко было ногам. В зале вкусно, по-домашнему пахло жареным луком, свет лился цветными лучами через круглые, вровень с землей, витражные окошки. Джон и Джил устроились за столиком в дальнем углу. Подошла маленькая круглобокая официантка, Репейник заказал светлого пива для себя и красного эля для Джил — как она любила. Русалка при этом смотрела в окно, забранное изумрудным стеклом, и пальцами выводила круги на салфетке. Пиво принесли быстро. Джон тут же отхлебнул, прямо вместе с пеной, чтобы отбить вкус докторского чая. Джил пить не спешила, все так же глядела в сторону.

— Ну, — сказал Репейник, вытирая губы рукавом, — и кто начнет?

Джил покосилась.

— Кавалеры дамам фору дают, — заметила она. — А я тебе вообще жизнь спасла намедни.

— Ладно, — досадливо сказал Джон. — В общем, есть один меценат…

И он поведал девушке всё, что с ним произошло — про приглашение в дом Фернакля, про его странную лабораторию и не менее странных учёных, про слежку за Олмондом и про то, как Джон доверчиво попался на дурацкий трюк, про золотой амулет и даже про декана Гаульсона. Лишь о странном видении — серый песок, холод и тьма — он не стал говорить, да почему-то умолчал о найденной в квартире Олмонда мёртвой девушке. Лицо Джил оставалось бесстрастным, она ни разу не перебила Джона. Когда тот закончил и, сломав пару спичек, закурил, Джил сказала:

— Все ясно. Ты ничего не знаешь.

— Я не знаю? — возмутился Репейник. — Ну-ну. Ещё послушаю, что сама расскажешь.

— Сверни мне тоже, — попросила Джил. Сыщик повиновался, чиркнул спичкой, поднес огонь девушке. Та затянулась, длинно выдохнула и, рассматривая кончик самокрутки, заметила:

— А табачок-то прежний.

— Ещё старые остатки, — пояснил Джон. Джил покачала головой и снова затянулась, после чего, не торопясь, заговорила:

— Я, как только тебя встретила, поняла. Что тоже её ищешь. Лабораторию. Хотела сразу просить — брось дело. Но вот что подумала. Если не согласишься, дурой буду выглядеть. А ты бы точно не согласился. Потому и промолчала тогда. Три дня назад. Но, видно, судьба такая. Придется всё-таки тебя попросить.

— Интересно, — ухмыльнулся Репейник. — А с чего это я должен оставить дело?

— Ну… — Джил рассеянно сбросила пепел в фарфоровую пепельницу. — Вообще, я бы хотела, чтобы ты не бросал, а наоборот. Мне помогал. В расследовании. Но на это ты уж точно не пойдешь…