Сзади какой-то шорох. И этот шорох вмиг все возвращает назад. Я снова шиплю, отворачиваюсь, но… Не успеваю ничего сделать. Змей хватает меня, дергает на себя, сжимает в руках, как в кольцах.

Нет!

— Mapa!

Вырваться. Мне надо вырваться. Мне надо закончить то, что я начала. Мне надо…

— Mapa!

… убить беса. Забрызгать тут все его кровью. Вырвать ему… Это будет так просто. Выпотрошить его, как куриную тушу. Выпотрошить.

— Мара, смотри мне в глаза! — и снова приказ, и я снова смотрю в эти золотые глаза, которые так близко. А под пальцами кровь… сладкая. У нее сладкий запах. Я разорвала мужчине кожу на руках. Разорвала…

— Давай, иди ко мне, — золотые глаза, теплые… Змеиные… Глаза гада.

Ярослав.

— Это я виновата, — и что-то теплое течет по щекам. — Я виновата, — стоном с губ.

— Я виновата, Ярослав!

И он уже не держит, он обнимает, прижимает к груди, гладит по волосам. Рядом с ним так тепло, так невероятно тепло… и больно, потому что…

— Я виновата, виновата, виновата…

— Посмотри на меня, — и снова я подчиняюсь. — Ты не виновата. Слышишь?

Волков говорит так уверенно, твердо, тихо. — Ты не отвечаешь за решения и поступки других. Тем более ты не отвечаешь за то, что творилось в голове у Артура. Ты не виновата, запомни! Выучи, как молитву, — Волков смотрит на меня, и вокруг него легкое серо-молочное свечение. Дымка, дрожащая, пахнущая ладаном и миррой.

А слезы продолжают катиться по щекам, и дрожат ноги.

— Ты не виновата, колючка.

Глава 22

Глава 22

Ярослав Волков