Ладно. Я нырнул глубже, поплыл к буйкам. Мне надо было вымотаться и сбросить напряжение.

Мы поужинали сегодня для разнообразия в кафе напротив отеля. Милое, очень колоритное семейное заведение. Хозяин — радушный, улыбчивый каталонец уже в возрасте, традиционная кухня и сладкая фруктовая сангрия.

Я ушел в душ, как только мы вернулись в номер. Сегодня мы планировали отправиться на Манджуик, но…

Прохладные струи вернули ясность мыслей, ленивая улыбка растянула губы.

Игра, которая даже еще не началась, уже туманила мозги.

Через пятнадцать минут я лежал на кровати, слушая, как в душе шумит вода, стараясь отогнать от себя образы об обнаженном, гибком теле под струями воды, усиленно делая вид, что мне фиолетово, пытаясь расслабиться.

О-о-о, искушение было очень велико.

Шелестова вышла еще минут через пятнадцать. Я наблюдал за ней из-под ресниц, делая вид, что сплю. Гостиничные халаты — сущая дрянь, невозможно понять, что они скрывают.

Я закрыл глаза, услышал, как Мара подошла к изголовью, почувствовал взгляд на своей коже.

— Я думала, что ты присоединишься ко мне, — послышался шорох ткани.

— А ты хотела, чтобы я присоединился? — голос звучал сонно-лениво. Это стоило невероятных, нечеловеческих усилий, впрочем, как и не открывать глаза. Прогнулся едва заметно под ее весом матрас. Я чувствовал запах жасмина, цитрусовые ноты геля для душа, легкий шлейф каких-то сладких фруктов.

— Да.

Я промолчал.

— Чую подвох, Волков, — она не прикасалась, но голос обрел бархатные нотки.

Я улыбнулся, открыл глаза. Обнаженная — прекрасно.

— Ты дразнила меня сегодня весь день, Мара, весь вечер. Твой чертов купальник сводил с ума, платье — как наказание, твоя спина была полностью обнажена, коленки закрыты. Ты хочешь, чтобы я окончательно рехнулся? Развратница и скромница, как у тебя это получается?

— Ты почти злишься, — улыбнулась она в ответ, придвигаясь ближе. — Мне соблазнить тебя, гад?

— Нет, — я поднялся, опрокинул Шелестову на кровать, завязал глаза ее же платком.

— Волков?

— Доигралась, прелесть моя.